Pulp

— Ты никак не угомонишься, наёмник, — прогремел голос фон Вольга. Он, не особенно торопясь, шагал к нам, пригнувшись под крылом самолёта. За ним следовали его телохранители, подобно верным псам за хозяином. — Ты зарвался, пора мне наконец отправить тебя на тот свет.

— Рискни, — нагло ответил я, перехватывая окровавленный нож и снова очищая его клинок о собственный рукав. — «Коты», на вас его охрана. Полковник — мой.

Гвардейцы фон Вольга одновременно вскинули винтовки, одновременно нажали на спусковые крючки. Но синхронность — это ещё не всё, не она решает на поле боя. «Дикие коты» бросились в разные стороны, словно на самом деле были этими уличными бойцами. Оцелотти перекатился через плечо, уходя с линии огня, и тут же открыл просто ураганную пальбу из обоих револьверов. Солдаты в чёрном плавно разошлись, чтобы увеличить сектор обстрела, но один из них раньше рухнул на бетонный пол ангара с простреленной головой. Он не сумел уклониться от пули, перенаправленной ему прямо в голову отклоняющим полем экзоскелета полковника фон Вольга. Бойцы в чёрном могли быть сколько угодно хороши, но с Оцелотти им не тягаться.

Фон Вольг наступал на меня, на ходу снимая свои щёгольские красные кожаные перчатки. Я оставался на месте — гвардейцы полковника полностью сосредоточились на перестрелке с «дикими котами» Оцелотти, им сейчас было не до меня. А может, и сам фон Вольг отдал им приказ не трогать меня, и он подтвердил мою догадку.

— Пора закончить то, что я начал в тюремном блоке, — сказал он, пряча перчатки в карман шинели. — Я переломаю тебе все кости и оставлю подыхать здесь на радость северянам, ломящимся в ангар.

— Если, — ответил я расхожей цитатой из какого-то древнего текста. Ее обожал приводить как пример лаконичности преподаватель по тактике малых групп в академии.

Фон Вольг явно не оценил мою лаконичность — его кулак устремился мне в лицо. Я легко ушёл в сторону, уклонился и от второго удара. Третий перехватил, поймав полковника за рукав шинели, и врезал сам. Бил ногой под колено с подшагом, чтобы оказаться вплотную к врагу. Вот только фон Вольг и не думал об обороне. Мой ботинок врезался ему в колено сбоку — любого другого этот удар повалил бы на пол, но только не фон Вольга. Носок ботинка попал во что-то железное, видимо, одну из деталей экзоскелета, и сила удара сыграла против меня, отозвавшись болью уже в моей ноге. Фон Вольг только усмехнулся в ответ, отчего его лицо стало особенно уродливым, и врезал мне лбом. Я едва успел откинуть голову назад, так что удар пришёлся на подбородок, и тут же отпрыгнул, разрывая дистанцию. Фон Вольг среагировал мгновенно — прямой выпад ногой, не зря называемый «прощай, дверь», выбил из меня весь воздух. Я отлетел ещё дальше, врезавшись спиной в механизм, открывающий ворота на взлётную полосу.

За спиной фон Вольга один за другим начали запускаться двигатели «Кондора», с глухим гулом раскручивались лопасти пропеллеров. Но полковник не обратил на это никакого внимания. Он был полностью сосредоточен на мне.

Воспользовавшись ситуацией, я, почти не глядя, рванул на себя рычаг, открывающий ворота, и те медленно поползли вверх. Застопорить его я уже не успевал — фон Вольг обрушил на меня новый удар. Уйдя от его пудового кулака, я едва не подставился под второй — полковник почти поймал меня. Я присел, нырнул вправо, тут же качнулся влево, пропуская кулак фон Вольга в считанных дюймах от моего лица. Перехватив его руку, я продолжил движение полковника и, пользуясь его собственным немалым весом, бросил его через плечо. Миг — и ноги полковника в щёгольских красных сапогах пролетели у меня над головой. Он впечатался спиной в бетон пола, но не издал ни звука, словно не чувствовал боли вовсе. Я рухнул на колено, нацелив нож в грудь фон Вольгу. Тот успел перехватить мои запястья и крепко сжать. Так крепко, что затрещали кости. Вот только я и не пытался достать его таким простым и легко читающимся приёмом.

Я снова использовал инерцию движения — на сей раз собственного, и, оттолкнувшись от пола, бросил себя вперёд. Запястья вывернулись из хватки фон Вольга, и я быстрым взмахом полоснул его по шее. Точнее попытался полоснуть. Когда надо, полковник мог быть очень быстр. Лезвие моего ножа распороло ткань его шинели, проскрежетало по металлу экзоскелета на предплечье, но даже крови полковнику пустить не удалось.

Он вскочил на ноги с удивительным для такого могучего человека проворством и обрушил на меня сомкнутые в замок руки. Попади, как хотел, по спине, наверное, позвоночник мой не выдержал бы. Но вместо того чтобы увёртываться и отступать, я сам бросился в атаку. Проскочив под его руками, оказался вплотную к фон Вольгу и нанёс несколько быстрых ударов. Нож скрежетал по экзоскелету, но теперь я бил, куда сам хотел, и по сукну полковничьей шинели начали растекаться тёмные пятна, быстро набухающие кровью. Он ухватил меня за пояс и отбросил назад, я едва удержался на ногах. Но выпрямившись, вскинул нож, демонстративно очистив его клинок от крови фон Вольга.