Пулковская Цитадель

Покрывшись от страха гусиной кожей, девчонки привалились к ней, прижимая ненадежную конструкцию собой.

– Это свои! – заорали из-за двери. – Свои, откройте!

– Кто – свои? – нервно спросила Лиза. Ее зубы выбивали крупную дробь, а рукав белой блузки треснул по шву.

– Тебе паспорт показать? – рявкнули из-за двери, – Костя это!

Надседаясь, девчонки кинулись разбирать только что возведенную баррикаду. К счастью, полностью этого делать не пришлось. Худой, как трость, внук министра просочился в щель, куда в нормальное время не пролезла бы и кошка – и тотчас привалился к ней изнутри, наблюдая пустыми и совершенно безумными глазами, как девушки, кряхтя и выражаясь не по-женски, снова двигают пальму.

– О-ой, – тихо провыл он, – как там страшно. Эти… Галину из-под стола вытащили и по коридору погнали, как зайца.

– А что грохнуло, граната? – тяжело дыша, спросила Лиза.

– Да нет, откуда здесь гранаты… Охранники шоковый взрывпакет рванули. Дыму много, а толку ноль.

– Там хоть кто-нибудь еще дерется? Или уже нет?

– Не знаю.

– Господи, помоги нам, – тихо прошептала Лариса, – помоги моему сыну, Господи. Спаси нас всех…

Они сидели долго. Наконец крики и грохот в коридоре стихли, а потом и вовсе прекратились. Но выйти они не решались. Сознание рисовало всякие ужасы: растерзанные тела, оторванные конечности, залитый кровью пол, а вместо людей монстры с красными глазами и цветными рожами.

Когда раздался тихий стук в дверь, Лиза вздрогнула и не сразу сообразила, что за звук она слышит.

– Стучат, – сообразил Костя. – Кто-то из наших?

– Да уж, ЭТИ бы не так стучали, – кивнула Лиза.

– Здесь кто-нибудь есть? – спросили из-за двери, и Лариса с огромным облегчением узнала голос Кати.

– Что там? – крикнула она.

– Все в порядке. Мы отбились. Никодим с мужчинами вернулись… Выходите.

И тут нервы у девушек не выдержали, и они истерически захохотали, размазывая по щекам грязные слезы и глядя друг на друга шалыми глазами.

Костя подскочил к двери и с кряхтением отодвинул кадку.

– Доктор нужен, – крикнул он в коридор, – срочно! У этих двоих шифер съехал. Им что-нибудь вколоть надо успокаивающее.

Коридор выглядел так, словно здесь проходили съемки мелкобюджетного ужастика. Лиза зажмурилась.

Но вокруг уже царила жизнеутверждающая деловая суета. Оставшиеся в живых бегали с одноразовыми тряпками и, под руководством обоих врачей в резиновых перчатках по локоть, замывали пятна крови пахнущей хлоркой жидкостью. Рядом с диспетчерской раздавался иногда срывающийся на визг, но деловой и напористый голос Гали. И Лиза подумала: «Есть же люди, которых даже конец света не заставит выйти на улицу в плохо поглаженной блузке».

* * *

– Ты кто? – допытывался Никодим у незнакомого мужчины, пристально глядя ему в глаза. На всякий случай.

– Здравствуйте… – робко и с акцентом ответил белокурый парень с огромным фингалом под глазом.

– Это наш, – поспешно вмешалась Галина, – Тойво Хуспасало – финский инженер.

– Да-да, – закивал головой финн.

– Инженер, – хмыкнул Никодим, – ну тогда добро пожаловать. Ты как вообще?

Финн немного оживился, глаза просияли. Никодим проследил за его взглядом.

– Тойво, как дела? Цел? – К разговору подключилась девушка, которую ранее Никодим видел за стойкой администрации.

Тойво вновь закивал.

– Плохо, – ответил он по-русски и тут же перешел на свой родной язык: – Tämä on kauheaa Maire! Mitä täällä tapahtuu? Kimppuumme hyökättiin eilen… Matti on murhattu, ja luulin, että Rudolfkin on kuollut. Näin hänet tänään, ja hänkin on tullut hulluksi. Hän haluisi tappaa minut Maire! [14]

Ишь как его приложили, – подивился Никодим, – раскудахтался, не остановишь.

– Venäjällä ei ole mitään järjestystä. Onpa kamalaa. En ymmärrä mitään…[15]

– Ему лучше отдохнуть, – предложила Майре. Она протянула Тойве руку. – Пойдем.

– Чаю ему… а лучше кофе, – вдогонку им кинула Галина.

– Ага. Полведра кофе и мешок печенья, а то тощ больно, – съязвил Никодим и вдруг застыл, как истукан.

Двое парней из авиакомпании выносили труп охранника Максима. Тот до последнего отстреливался от паразитов с красными глазами, пока были патроны, а потом саданул им по головам тяжелой рукояткой. Но его достали. Никодим сам видел и сам пригвоздил спятившую толстую бабу своим импровизированным копьем. Удачно пригвоздил – насквозь. Пальцы Максиму так и не смогли расцепить, и рука его болталась, зажимая ствол.

– Жаль. Хороший был мужик, – буркнул на прощание Никодим себе под нос, но Катя услышала.

Она подошла сзади.

– Десять.

– Что? – не понял Никодим.

– У нас десять трупов.

– Нет, так дальше не пойдет. Их надо либо закапывать, либо сжигать. Во всех зданиях наверняка полно трупов… я уж не говорю про первый этаж. Там убитых не перечесть.

– Да.

Никодим с Катей обернулись. Перед ними стояла Юлия Петровна.

– Скоро они начнут разлагаться, и к вирусу добавится новая проблема… – заметила она. – Сейчас еще и тепло, а тут мухи и другие разносчики…

– Не надо. Умоляю, не продолжайте! – Екатерина прикрыла глаза. – И так тошно. Кругом смерть… только одна смерть.

– Валерьянки?

– Нет, спасибо. – Катя взмахнула рукой. – Я лучше пойду… полы мыть.