Пуговицы

– И как только Надя могла здесь жить столько лет?

– Женщина с палками правильно тебе сказала, что не все здесь зло, но с первого взгляда и не различишь.

– Перестань, пожалуйста, тоже быть таким!

– Каким?

– Странным. Я не то чтобы испугалась, просто обидно, что мы тащились в такую даль из-за психического бреда сумасшедшего старика.

– Вовсе не из-за старика, Микки. Ты притащилась сюда из-за самой себя. И я поехал из-за себя. И причина того, что происходит с нами, только в нас самих.

– Просто очень жаль уезжать ни с чем.

– Я вчера предложил тебе помощь и все еще готов это сделать. – Томаш смотрел решительно и требовательно. – Только взамен ты должна поклясться, что оставишь эту тему и больше никогда сюда не приедешь.

– У меня и в мыслях нет возвращаться в этот дурдом. Но как ты можешь мне помочь?

– Ты собиралась поговорить с человеком, который что-то знает про твою бабку. Я отведу тебя к тому, кто знает здесь все.

– Туда? – Я кивнула на «Пуговицы». – Но ты же не хотел, чтобы тебя видели.

– Еще сильнее я не хочу, чтобы ты сошла с ума от всего этого.

Мы вернулись на территорию дома престарелых и обошли огромное главное здание. Его внутренний двор со скамейками и клумбами также устроен для прогулок. Вдалеке за деревьями темно-ржавыми пятнами маячили отдельные небольшие кирпичные строения. С задней стороны главного корпуса обнаружилось несколько подъездов. Мы вошли в один из них. Поднялись по узкой лестнице и через застекленные двери попали в коридор то ли третьего, то ли четвертого этажа. Это было последнее, что я хоть как-то запомнила, потому что потом начались бесконечные лестницы, лифты, коридоры, двери и залы. Как только старики не терялись?

Наконец попали в просторную комнату вроде библиотечного помещения, где за длинным столом сидели десять стариков. Плечи каждого из них покрывала накидка вроде короткой пуговичной мантии.

– Вот так сюрприз! – Пожилой мужчина в толстой клетчатой рубашке, радостно улыбаясь, встал навстречу Томашу. – Какими судьбами?

Несколько человек принялись шумно нас приветствовать, однако толстая женщина в инвалидном кресле, сидящая на председательском месте во главе стола, строго шикнула на них.

– Мы уже начали. Не нужно отвлекаться. Проходи, Слава, вон туда. – Она указала на несколько свободных стульев. – Пуговок на вас нет.

– Мы с Машей просто составим вам компанию, – сказал Томаш.

После того как мы кинули куртки на отдельно стоящий стул и разместились, они возобновили свои разговоры.

– Я помню, как к нам в номер залетел мадагаскарский таракан, огромный, усатый. Папа его два часа выгонял, – выдала крохотная старушка справа от меня.

– Это точно, – хохотнул бородатый пузан. – Боялся, что, если прибью, лепешка на обоях останется. Пришлось уборщицу звать. У них для этого специальные пылесосы. Подносят к таракану или мухе, и тех туда засасывает. Помню, как из-за этого таракана Кира визжала. Из соседнего номера музыкант какой-то пришел и попросил ее продолжать визжать на этой ноте. Ему нужно было инструмент настроить.

– Я это хорошо помню, – отозвалась одна из женщин на другом конце. – Мы с Юркой накануне в баре сидели, а потом отправились купаться голяком. Пока плавали, наши вещи украли. Пришлось до ближайшего ночного магазина идти, чтобы позвонить.

– Таксист, увидев нас голых, везти отказывался, – подключился к ним, вероятно, Юрка. – Помню, Палычу пришлось звонить, чтобы забрал.

Так по очереди, друг за другом, они стали перекидываться обрывками историй, будто постоянно вместе где-то бывали и с ними что-то происходило. Когда кто-то произносил «Я помню», а затем чье-то имя, тот, кого назвали, подхватывал начатый рассказ. Никто не отказывался и не перебивал. Иногда дополняли, шутили, но потом быстро возвращались к прежней теме. Все это длилось минут сорок. Не так уж и долго, однако мне уже начало казаться, что я нахожусь в этом доме давным-давно.

Дед Лишай, женщины у лавки, скороходша с палками были пугающими. А эти люди производили впечатление милых чудиков. К тому же разговоры их звучали вполне здраво, если не считать того, что ничего из этого не происходило на самом деле. Когда у толстой председательши зазвонил будильник, все быстро собрались, сдали пуговичные мантии и ушли. Слава подошел к ней и взялся сзади за ручки кресла.

– Марго, я к вам. Можно?

Женщина запрокинула голову назад и хитро заулыбалась.

– То-то я и думаю, чего это ты вдруг пожаловал, если никого из твоих здесь больше не осталось?

У нее было гладкое полное лицо с маленькими бегающими глазками под массивными очками, двойной подбородок и короткие, вьющиеся на макушке волосы.

– У Маши в «Пуговицах» бабушка весной жила, – объяснил Слава. – Ольга Викторовна Королева. Вот про нее хотели спросить.

Марго энергично закивала. и второй подбородок желеобразно затрясся.

– Помню такую. А что нужно знать?

– Зачем она сюда приехала, что делала, с кем общалась и чего хотела.

– Это я могу. – Женщина два раза часто моргнула, и зрачки ее расширились. – Расплачиваться знаешь чем.