Пуговицы

Входная дверь оказалась приоткрытой. В квартире было очень тепло и светло. Откуда-то доносились веселые мультяшные голоса. Томаш крикнул, чтобы я надела тапочки. Передо мной стояли две огромные пушистые собаки с пластмассовыми глазами и носом. Выглядели они смешно, и я решила, что убивать человека в таких тапочках просто нелепо, и немного расслабилась. В обтягивающей футболке и джинсах Томаш стоял у плиты, очищал от пленки сосиски и, разрезав их пополам, кидал на шипящую сковородку. Если не считать той встречи в торговом центре, я впервые видела его в чем-то нешкольном.

– Дверь заперла?

Я кивнула.

– На тебя делать?

Я взглянула на поджаривающиеся бочка сосисок, и в животе заурчало.

– Можно.

– Садись. – Он выдвинул ногой из-под стола табуретку.

Я села. Он снова был ровным, спокойным Томашем – человеком-манекеном с невозмутимым выражением лица, как в школе.

– Смешные тапочки, – сказала я, покрутив ногами.

– Это Дашкины. Других нет.

Сам он ходил просто в носках.

– Хорошо у вас, тепло. А у нас ужас как холодно в квартире.

Он достал из холодильника кастрюльку, высыпал из нее на сосиски макароны и накрыл большой стеклянной крышкой. Затем повернулся ко мне:

– Нам нужно как-то договориться.

– О чем?

– Что мне сделать, чтобы ты успокоилась и перестала цепляться ко мне? Я сейчас нормально спрашиваю. Просто скажи прямо. Думала, я реально поведусь на эти твои смешные подкаты?

– А ты думал, я поведусь?

Он понимающе усмехнулся:

– Хорошо. В таком случае все намного проще. Хочешь, чтобы я доказал, что не убивал Надю? Понятия не имею, зачем тебе это, но я знаю кто…

Из коридора послышался быстрый топот, и в кухню влетела совершенно здоровая Даша. Увидела меня и удивленно затормозила:

– Ой, здрасте! – потом повернулась к Томашу и, обхватив его, прижалась к животу. – Я не слышала, как ты пришел.

– Еще бы. Твой Джаст Дэнс орет на всю квартиру.

– А что, уже можно есть? – Даша заглянула под крышку.

– Дай нам минут десять. Мы договорим и поедим. – Томаш аккуратно отстранил ее от себя.

Даша с любопытством покосилась на меня:

– Все вместе?

Томаш кивнул.

– Здорово! – обрадовалась девочка. – А ты забрал документы?

– Нет пока.

– А почему?

– Все, иди. – Он подтолкнул ее к выходу. – Потом расскажу.

Многозначительно покивав, Даша с хитрым лицом прикрыла за собой дверь. Томаш выжидающе смотрел на меня, скрестив руки на груди.

– Ты сказал, что знаешь, кто это сделал, – полушепотом напомнила я.

– Я хотел сказать, что знаю, кто взял растяжку. Но мне нужны гарантии, что та запись, которая у тебя, никуда не уйдет и ты оставишь меня в покое.

Я задумалась. Какие гарантии я могла ему дать, кроме обещания, которое один раз уже не сдержала?

– Поверь, удалить ее в твоих же интересах. – Томаш неверно растолковал мое замешательство. – Тема с шантажом намного хуже и опаснее, нежели то, что на записи.

– С каким еще шантажом? – как можно беспечнее перепросила я, сообразив, что он знает про Лизину аферу.

– Надя думала на тебя, но я не верил. А ведь это шикарный мотив! Ты требовала от Нади деньги, она их не принесла, и тогда, разозлившись, ты ее убила.

– Полный бред!

Я не понимала, стоит ли объяснять, что шантажистка не я. Быть может, узнай Томаш, что запись есть еще и у Лизы, то вообще откажется что-либо рассказывать.

– У меня мотива нет, – продолжал он. – А у тебя и мотив, и время, и возможность. Я очень хорошо помню тот день.

За дверью кто-то заскребся, и показалась мордочка Даши. Бровями, ресницами, темно-каштановым цветом волос она напоминала брата. Но глаза у нее были ясные, чуть раскосые и лукавые, а черты лица острые и резкие, тогда как лицо Томаша, даже когда он смотрел убийственным взглядом, все равно оставалось мягким.

– Слава, я хочу есть. Ты обещал десять минут, а прошло четырнадцать.

– Хорошо, мой руки.

– А Микки с нами?

– Нет, извини, у меня дела. – Я поднялась.

– Ну пожалуйста, – заканючила девочка, – останься. Мы быстро кушаем.

– Оставайся, – сказал Томаш, когда Даша ускакала в ванную. – Ты же смелая.

– Нет, я пойду, но сначала давай закончим. – Я открыла телефон, отыскала нужное видео и одним движением удалила его. – Так кто забрал растяжку?

– Фил, – быстро и по-деловому ответил Томаш.

– Ты не врешь?

– Он потому и в драку полез, что я сказал, что знаю про растяжку. А вовсе не из-за тебя.

– Понятно. Может, ты еще знаешь, кто меня запер в актовом зале?

Томаш покачал головой.

Я вышла в коридор, и, пока одевалась, они с Дашей молча наблюдали за мной.

– Ты вернешься в школу? – уже выйдя за порог, спросила я.

– А можно вернуться? – удивленно выкрикнула Даша. – Слава, пожалуйста, я очень хочу!

– Я подумаю, – сказал он и закрыл за мной дверь.

Глава 10

Значит, Фил. Он, конечно, лучше всех подходил на эту роль, хотя мотивов у него, в отличие от остальных, совершенно не было.

Я вышла от Томаша взбудораженная, словно побывала под контрастным душем. Но не из-за того, что узнала. Это Томаш действовал на меня очень странно. Забравшись в теплый салон автобуса, я немедленно позвонила Филу. Попросила встретиться через пятнадцать минут возле его подъезда, он удивился, но отказываться не стал.