Пугачев

После поражения под Сакмарским городком Пугачев во главе отряда примерно в полтысячи человек — казаков, башкир, заводских крестьян и пр. — бросился наутек. Первой остановкой на пути отступавших было село Ташла в 90 верстах к востоку от Сакмарского городка: там беглецы «только што накормили лошадей, то поскакали опять». Через некоторое время они прибыли в башкирскую деревню Красная Мечеть, где и заночевали. Только здесь, по словам самозванца, «опомнился он, что кто с ним остался и кто от него отстали». Далее Пугачев проследовал по территории Южного Урала на Вознесенский завод, а оттуда на Авзяно-Петровские заводы. Наконец, в середине апреля повстанческий отряд прибыл на Белорецкий завод, где находился без малого три недели. Отсюда пугачевское войско двинулось на Магнитную крепость, располагавшуюся в 70 верстах. По разным данным, к этому времени оно уже составляло от двух до шести тысяч человек, главным образом башкир и заводских крестьян, набранных по пути следования самозваного царя[649].

Покидая Белорецкий завод, Пугачев приказал сжечь Авзяно-Петровские, а потом и Белорецкий заводы. Жгли не только «заводские», но и «крестьянские строения». «Семейства крестьянские, престарелых, малолетних и женск пол» с Белорецкого завода самозваный царь повелел «гнать за своей толпой». Впоследствии были выжжены и многие другие заводы. Особенное усердие в этом деле проявляли башкиры, в частности Салават Юлаев со своим отцом. Конечно, заводы уничтожались и раньше, но никогда прежде это не происходило по приказанию самого «амператора», ибо во время осады Оренбурга заводы служили для нужд его армии. Теперь же, отступая, самозванец в них не нуждался — напротив, они представляли для него опасность, ибо могли стать опорными пунктами для правительственных войск, а оставшиеся на них приписные крестьяне — проводниками для преследователей, плохо ориентировавшихся в малознакомой местности[650].

Советские историки В. М. Панеях и Н. И. Сергеева писали: «Эти действия повстанцев были направлены именно против заводов, а не их населения, которое не истреблялось, а в большинстве случаев выводилось в ближайшие крепости и селения. Кроме того, на первых порах заводы чаще всего сжигались при содействии или, во всяком случае, согласии их жителей даже тогда, когда исполнителями указов Пугачева являлись башкиры». Правда, из дальнейших замечаний следует, что действия пугачевцев, в частности башкир, вызывали недовольство заводского населения: «…сожжение заводов на Южном Урале встретило сопротивление не только со стороны их администрации, но и крепостных крестьян и заводских работников, для которых работа на заводе являлась единственным средством существования». Иногда желание примирить факты с идеологическими установками приводит к неожиданным выводам: вышеназванные историки пишут, что после сожжения башкирами Вознесенского завода «заводским людям была предоставлена свобода передвижения. Часть их была увезена в башкирские селения, часть ушла в Уфу, а часть осталась в башкирском отряде»[651]. При этом непонятно, о какой свободе передвижения людей, увезенных в башкирские селения, может идти речь.

Сохранилось немало свидетельств, из которых становится понятно, почему заводские крестьяне порой оказывали сопротивление восставшим. Башкиры не ограничивались грабежом и роспуском крестьян. Мужчин они зачастую убивали, а женщин насиловали. Весьма нелегко приходилось и тем, кого угоняли в «башкирские кочевья». Там они выполняли «тягчайшие, несносные человечеству работы» и подвергались различным «мучениям». Отнюдь не все пленные крестьяне вынесли-подобные мучения. Те же, кто впоследствии был освобожден из плена правительственными военными командами, представляли собой печальное зрелище: люди, «от голоду весьма истощенные», ничего не имели «к покрытию наготы тела». Нелишне будет добавить, что в плен к башкирам попадали не десятки и даже не сотни, а тысячи крестьян[652].

Как уже говорилось, среди отличившихся в борьбе с заводами и заводским населением были Салават Юлаев и его отец Юлай Азналин. Бежавший с Симского завода крестьянин Роман Плотников сообщил в Уфе, что Салават и Юлай пришли на завод 23 мая 1774 года «в полдни» с отрядом «около тысечи человек». Башкиры разграбили завод, «фабрику с плотиною, церковь Божию и всё заводское селение сожгли», а местного священника, «плотинного Анисима Григорьева» и еще примерно 60 работных людей «перекололи до смерти». Плотников спасся «между мертвыми телами», а затем вместе с несколькими ранеными крестьянами «ночным времянем» выбрался и отправился в Уфу. При этом Роман «за убегом» оставался в неведении, убиты женщины «того завода и малые робята» или же «с собою увезены»[653].