Пугачев-победитель

«Мы знали, — пишет Петрушевский в ХIII главе своей книги, — что утром к генералу прибыли какие-то гости, для помещения которых Суворов приказал очистить две удобные комнаты рядом со своим кабинетом, но мало кто проявил по сему поводу любопытство. Явившись к Александру Васильевичу с докладом по делу о вызове на поединок князем Василием Куракиным, поручиком 2-го егерского полка, его непосредственного начальника, капитана Черемухина, я заметил только, что генерал находился в крайней ажитации, но приписал сие его болезненному состоянию. Выслушивать мой доклад генерал отказался, заявив, что теперь не до таких пустяков, и сейчас же засадил меня за работу в канцелярии, где этим делом уже были заняты многие другие мои товарищи. Это был приказ по войскам; немедленно опросить и переписать всех офицеров, сержантов и капралов, а также и рядовых, кои когда-либо имели случай лицезреть близко Ее Императорское Величество и наследника цесаревича, и посему, увидев снова, могли бы безошибочно признать их. К каждому из офицеров, сержантов, капралов и рядовых приставить ассистентов по два человека, отобрав их преимущественно из верных старослуживых. Всем им явиться завтра утром, в десятом часу, на площадь к жилищу главнокомандующего и там ждать дальнейших распоряжений. Вторым приказом предписывалось оцепить весь лагерь часовыми, проверяя посты каждые два часа. Впредь до нового распоряжения никого и ни под каким предлогом за пределы лагеря и города Ракшаны не выпускать, а при попытке тайного ухода — стрелять. В случае приезда австрийских офицеров или комиссаров, отсылать их, объявив, что в лагере обнаружились заболевания, подобные чуме, и потому временно установлен карантин. Простых граждан опрашивать и в случае необходимости пропускать в Ракшаны, предупреждая, что раньше десяти или двенадцати дней обратно их не выпустят. Выпускать из лагеря только имеющих пропуски. Пароль «Россия», ответ «спасение».

«Работа по выяснению и сбору лиц, могущих признать государыню и наследника цесаревича, оказалась нелегкой, и мы затратили на нее весь этот день. Всех отобранных вместе с приставленными к ним ассистентами оказалось до четырех сот шестидесяти человек. На следующий день генерал Суворов произвел им смотр на базарной площади перед помещением главного командования, потом они были впущены в дом по двенадцать-пятнадцать человек. Я лично вместе е князем Василием Куракиным, находившимся под следствием за вызов на дуэль начальника, вошли в состав третьей очереди. Когда нас впустили в зал, где прежде помещалась генеральная канцелярия, мы словно окаменели. На выросшем за ночь помосте, обитом сукном, под балдахином сидела в кресле Ее Величество государыня императрица Екатерина Алексеевна, а по правую руку рядом с ней стоял наследник цесаревич Павел Петрович. Слева от государыни стояли привезенный ночью из больницы генералиссимус Румянцев и Григорий Александрович Потемкин, почти оправившийся от ран, но вынужденный опираться на костыль.

— Узнаете ли меня, дети? — спрашивала нас государыня. — Как видите, я жива, я пришла к вам. Я зову вас спасать и освобождать Россию!

Ни в ком из нас не родилось даже тени сомнения в том, что это была наша законная государыня. Тут же три полковых священника привели нас к новой присяге на верность государыне и законам Российской империи. Принявшие присягу выводились на площадь и выстраивались в ряды. На другом конце площади тем временем собирались войска с оружием и знаменами. Все недоумевали по этому поводу. Особые патрули из офицеров наблюдали, чтобы уже принявшие присягу не входили в общение с остальными. Общее любопытство достигало высшего напряжения. Люди волновались и спрашивали у своих офицеров, что сие означает. В одиннадцать часов с четвертью со двора выехала на белом коне государыня, а рядом с ней ехал цесаревич. За ними следовали верхами генерал Суворов и другие генералы. Румянцева и Потемкина несли на креслах. На государыне был генеральский мундир Преображенского полка, а на наследнике — генеральский мундир Семеновского полка. Государыня, подъехав к нам, салютовала саблей, мы ответили громовым «Виват!» К нам подошли вызванные знаменщики всех входивших в нашу армию частей и по команде Суворова склонили перед государыней знамена. После этого государыня направилась вдоль линии выстроенных на площади полков. Возле каждого полка генерал Суворов громким голосом говорил:

— Воины российские! Вот ваша законная государыня императрица Екатерина, дивно спасшаяся от гибели божьей волей. В том свидетельствую моей совестью и честью воинской, по долгу святой присяги! Ваши однополчане, видавшие государыню ранее, подтвердят вам, что это истина. Ее императорскому величеству виват!