Пугачев

После отступления от Казани у Пугачева остался ничтожный отряд в четыреста человек. Правительственное командование легко могло бы разбить его, если бы оно не распылило своих сил и действовало более уверенно. Но беспомощно чувствовало себя не только командование, но и сама Екатерина.

Пугачев не унывал. По своему обыкновению, он прежде всего занялся организацией новой армии. Дубровский написал замечательный «манифест». Его стоит привести полностью:

«Божиею Милостию мы, Петр Трети, император и самодержец Всероссийский: и протчая, и протчая, и протчая.

Объявляется во всенародное известие: жалуем сим имянным указом с монаршим и отеческим нашим милосердием всех, находившихся прежде в крестьянстве и в подданстве помещиков, быть верноподданными рабами собственной нашей короны и награждаем древ ним крестом и молитвою, головами и бородами, вольностию и свободою и вечно казаками, не требуя рекрутских наборов подушных и протчих денежных податей, владением землями, лесными, сенокосными угодьями и рыбными ловлями, и соляными озерами без покупки и без оброку и освобождаем всех прежде чинимых от злодеев дворян и градских мздоимцов-судей крестьянам и всему народу налагаемых податей и отягощением. И желаем вам спасения душ и спокойной в свете жизни, для которой мы вкусили и претерпели от прописанных злодеев-дворян странствие и немалое бедствие. А как ныне имя наше властию всевышней десницы в России прозцветает, того ради повелеваем сим нашим имянным указом: как прежде были дворяне в своих поместиях и водчинах, оных противников нашей властей и возмутителей империи и разорителей крестьян ловить, казнить и вешать и поступать равным образом так, как они не имея в себе христианства, чинили с вами, крестьянами. По истреблении которых противников и злодеев дворян, всякой может возчувствовать тишину и спокойную жизнь, коя до века продолжатця будет»^{175}.

_{Печать Пугачева}

_{«Большая государственная печать Петра III, императора и самодержца всероссийского. 1774 год»}

В этом документе, полнее чем в каком-либо другом, сформулированы задачи — положительные и отрицательные — пугачевского казацко-крестьянского движения.

Мотив свободы от крепостничества, от гнета помещиков и помещичьего государства в нем выражен с наибольшею силою. С предельной ясностью здесь указывается и тот класс, к которому он обращен: это, в первую очередь, крепостное крестьянство.

Воззвание свидетельствует об огромном росте и размахе борьбы. Первые указы Пугачева формулировали, в сущности, только положительные цели восстания, они перечисляли те блага, которыми «император» жалует своих сторонников, и почти ничего не говорили о том, каким же образом добиться этих благ, у кого их надо вырвать. В приведенном документе уже ясно и точно указаны враги — «злодеи дворяне» и «градские мздоимщики судьи». Средство расправы с эксплуататорами рекомендуется самое решительное — «ловить, казнить и вешать».

Это — крестьянский «манифест». Красной нитью проходят в нем крестьянские мотивы. Как характерно это глубокое знание настроений и нужд именно тех масс, на помощь которых Пугачев мог рассчитывать в каждый данный момент. Движение началось с кратких указов, где на первый план выдвигались специфические казацкие мотивы — обещание жалованья, пороха и свинца. Следующие указы, обращенные к коренному национальному населению, начинаются с пышного и длинного «императорского» титула, в торжественном стиле старых владетелей Востока. Умело вводится в обращениях к степным кочевникам новый мотив — «и бутте подобными степным зверям».

Грязновское обращение к жителям Челябинска было более зрелым в смысле классовой направленности. Грязнов клеймит дворян и, имея в виду интересы заводских людей, выступает против «компанейщиков». Но Грязнов еще надеется, что враг одумается, придет «в чювство» и сдастся.

После Казани, после почти целого года борьбы, после опыта побед и поражений у Пугачева и его приближенных уже не осталось никаких иллюзий. Они призывают к беспощадной расправе с эксплуататорами-дворянами, чувствуя, что здесь в Поволжье, между Волгой и центром империи, главной массой, на которую они могут рассчитывать, являются уже не столько казаки, башкиры и работные люди, сколько русское и нерусское крестьянство. Именно к нему и обращается в первую очередь Пугачев.

Несомненно, в первые дни после переправы через Волгу у руководителей восстания существовал план двигаться на Москву, опираясь на поднявшуюся деревню.

Ближайшие к Пугачеву люди уговаривали своего начальника выбрать именно это направление. Первоначально Пугачев согласился, но потом пошел со своим отрядом вниз, уклоняясь все дальше и дальше от центра.

Почему же Пугачев не пошел на Москву?