Публицистика 1987 - 2003 годов

Недели две мы непрерывно меняем выжидательные и исходные позиции, находясь совсем рядом с противником. На каждой позиции обязательно роем окоп для танка. Экипаж вместе с приданными автоматчиками роет его в корнях деревьев целый день. Только встанем в окоп - команда на смену позиции. Чертыхаемся, все кажется нелепым. Потом, в воспоминаниях маршала Василевского прочитал о том, что таким путем в Прибалтике (он был там представителем Ставки ВТК) противник вводился в заблуждение. Над головами и в ту и в другую сторону пролетают тяжелые артснаряды, идут на штурмовку и возвращаются все обтрепанные «Илы», непрерывно стоит гул канонады и бомбежки.

И вот, наконец, под вечер 21 сентября нам, только что вышедшим на очередную исходную позицию, команда: через час атакуем немцев всей бригадой. С брони все долой: запасной боекомплект снарядов в ящиках, запасные топливные баки, брезент. Пушки расчехлить, проверить затворы, патронные диски на пулеметы, предъявить командирам рот НЗ - неприкосновенный запас продовольствия. Сообщаются сигналы на начало и конец атаки. Из леса выходим плотной колонной, по склону пологой высоты, закрывающей нас от противника. Наш третий батальон впереди, впереди батальона наша танковая рота. Местность эта захвачена нашими войсками лишь пару часов тому назад. Вокруг на сжатом поле воронки от мин и снарядов, много убитых немцев и наших. Жутковато. Краткая остановка колонны. Где-то недалеко впереди завыл немецкий шестиствольный миномет(мы уже знакомы с его почерком). Мины с громким шелестом прошли над нашими головами и разорвались в хвосте колонны танков. Минуту спустя от танка к танку долетела к нам весть: от мин

погибло несколько автоматчиков и двое из экипажей танков. Один из них - мой хороший товарищ Лорушкин. Первые боевые потери. Детали того дня своей первой танковой атаки помнятся хорошо.

Взлетает ракета, взревели моторы, танки пошли вперед, развертываясь по фронту в цепь. Направление нашему взводу - на небольшой, в 2 - 3 строения хутор. Верхние люки открыты, гремят выстрелы...

Тут я позволю себе некоторое отступление. Главную заповедь бывалых танкистов - в бой идти только с открытыми люками - воспринял всем своим существом. Кирпичные детдомовские бои на стенах ростовского Яковлевского монастыря (двое на монастырских стенах против 20 атакующих, а вместо гранат - битый кирпич любых размеров) дали хорошую закалку в детстве. И даже после ранения в открытый верхний люк за Вапмиерой остался верен до конца войны этой традиции. В Восточной Пруссии в бою за Ляукк открытые верхние люки спасли троих из четырех.

В ствол - осколочно-фугасный, гремит выстрел, гильзу при откате ствола подхватываю на лету - и в открытый люк, откат орудийного ствола нормальный. Новый пудовый унитарный патрон - в казенник ствола, в перерывах между выстрелами выглядываю из-за открытой крышки люка: справа и слева идут могучие тридцатьчетверки, все, как по боевому уставу. Проскакиваем, не останавливаясь, хутор, кругом пустые окопы - немцы убрались к лесу. На опушке леса сверкают вспышки выстрелов - стреляют по нам. За хутором небольшая лощинка, идем через нее. Вдруг чувствуется, что скорость танка падает, хотя мотор ревет в полную силу, гусеницы пробуксовывают, и... мы сели на «брюхо». Рядом сели еще два танка. Оказалось, лощинка - совсем незаметное, заросшее травой болотце. Танковая атака вскоре закончилась, немцы отошли за лес, за реку, мост через которую взорвали. Вскоре подлетает ротный, мать в пе- ремать - почему застряли; командир танка, становись на крыло - буду расстреливать. Молча сносим эту яростную болтовню, чувствуя какую-то вину за собой. Ротный нам попался нехороший, и хотя он погиб в бою в Восточной Пруссии, не могу подавить к нему неприязни.

Всю ночь вытаскиваем свои танки, носим тяжелые буксирные тросы с других танков, сцепляем последовательно выделенные для буксировки 2 танка, вытаскиваем наш, затем тремя танками - другие