Публичное одиночество

Я могу понять, скажем, членов правительства, которые, получив оксфордское образование, принимают сегодня те или иные решения в Москве. Вот они приняли решение – все вроде бы логично и продуманно, должно сработать, но не срабатывает.

Спрашивается, какого знания не хватает правительственным работникам?

Да дело в том, что они не знают страны. Им следовало бы хотя бы раз в квартал проводить свои совещания в Иркутске или, скажем, в Костроме, чтобы видеть свою страну непосредственно. Не исключено, что в таком случае и губернатор мог бы наладить дороги к приезду руководителей.

Ощущение, что методы руководства страной Монако или Венгрией можно применять к управлению такой огромной страной, как Россия, – совершенно ошибочно. И реформы в России могут осуществляться только с учетом русской территориальной специфики – тогда это будут реформы, понятные русскому народу и всем народам, населяющим нашу страну.

Теперь о Чечне. Напомню, что генерал Ермолов когда-то написал, что «этот народ нельзя покорить, нельзя воспитать, его можно только истребить». Конечно же, мы не можем здесь с генералом согласиться. Но это написал человек, который знал чеченский народ, знал, что чеченский ребенок с пятилетнего возраста носит кинжал. И «широкое дыхание» заключается совсем не в том, чтобы опрометчиво надеяться залпом выиграть войну – в результате такой стратегии Россия теряет своих лучших сыновей, а два поколения детей в Чечне ничего, кроме войны, уже не знают.

Думая о будущем, надо было бы взять пять тысяч детей из неблагополучных чеченских семей, отвезти их в Сибирь, потратить деньги на то, чтобы построить специальный кавказский офицерский корпус, и воспитать там. Через пятнадцать лет вы будете иметь пять тысяч человек кавказской национальности со своей верой, но это будут русские офицеры.

«Широкое дыхание». Мы видим, какой скандал разгорелся вокруг отмены льгот. Вот в срочном порядке отменяется решение, которое обсуждалось достаточно долго – отобрали льготы и теперь опять их дали. Ну как можно в такой стране, как Россия, принимать решения, которые нужно через день отменять? Тут приняли решение, а пока до Владивостока дошло, его уже восемь раз переменили. Это даже не непонимание, это отсутствие национального ощущения, корневой системы. И в этом заключается системная ошибка.

Я бы сказал, что для нашей страны требуется создание такого круглосуточного телевизионного канала, который бы позволил человеку в Москве, пожелавшему включить телевизор в три часа ночи, посмотреть новости из Новосибирска, Тобольска – из любого удаленного от центра города. Если можно было бы наблюдать жизнь страны в реальном времени, то у страны смогла бы появиться надежда, что ее слушают. Ведь сегодня, чтобы про тебя услышали, нужно совершить нечто такое, что выходит за рамки нормы нормального человека, допустим, «прославиться» в качестве убийцы – стяжать «славу» Герострата.

Невозможно жить лишь жизнью центра, который к жизни страны имеет очень мало отношения. Притом дело не в том, что в центре сосредоточен капитал, а в регионах – почти сплошная нищета. Нет, там другая жизнь. Это не значит, что тут хорошо, а там плохо – там иная жизнь, и эту жизнь нужно ощущать. Только тогда может возникнуть радость единства нации.

Неужели для того, чтобы объединиться, нам нужна еще одна Великая Отечественная война?! Непристойно оставаться сегодня в долгу у Германии, которую мы победили в страшной войне с невероятными жертвами. А ведь мы живем в тысячу раз хуже, чем наши побежденные противники.

Через шестьдесят лет после окончания войны, когда проезжаешь по русским деревням, создается ощущение, что только что кончилась Гражданская война – кругом почти сплошь одни вымершие деревни. Посмотрите, что видно на заднем фоне новостных программ – какая разруха, какое безразличие к той земле, на которой ты живешь. Как можно жить в том месте, которое ты не любишь настолько, что у тебя нет силы и воли привести его в порядок.

Это возможно только в одном случае – когда в обществе отсутствует ощущение целой нации!

И до тех пор, пока мы не поймем этого, не дойдем до дна и не оттолкнемся от него, мы будем все время «лечить» и «обматывать веревочками сгнившие трубы».

Поэтому мне думается, что, если мы реально не посмотрим на себя со стороны и не ужаснемся тому, насколько мы теплохладны и равнодушны к самим себе, нам нечего ждать, чтобы нас уважали другие. (XV, 9)

ЧУБАЙС

(2001)

Чубайс – один из самых талантливых администраторов, которых знала Россия. Правда, он не раз оказывался в ситуации, когда превращался в торпеду, пущенную мимо цели.

Это ужасное ощущение.

Мы очень серьезно с ним расходимся в оценках места России в современном мире. Чубайса можно любить или не любить, но это мужчина, который принимает решения и отвечает за них. В нем нет эдакого мышиного коридорно-коврового окраса. (I, 83)

ЧУДО

(2000)

Когда я был в пещерах Киево-Печерской лавры, один монах рассказал притчу о том, как во время голода люди молились о помощи, и пепел превратился в муку.