Птицелов

Наверху Марвин постарался собраться и понять, где они всё-таки находятся. Судя по узким галереям и маленьким залам, форт был невелик, хотя гарнизон в сотню человек разместился бы тут без труда. Освещение было скупое. Стоял вечер или ночь — темнело рано, с ходу и не разберёшь. Марвина с Рысью отвели в зал, где за длинным столом шумно пьянствовал Ойрек с дюжиной своих друзей. По тому, как напряглась Рысь, Марвин понял, что насиловали её именно здесь. Но она даже не споткнулась на пороге: просто вошла, спокойно и отстраненно, будто ей и впрямь уже было всё равно. И тогда у Марвина внутри всё заледенело — так, что несколько мгновений он не мог дышать.

— Вечер добрый, мессер! — протянул Ойрек, заметив их. — Заходите, располагайтесь. И месстрес с собой прихватите. Ну-ка, смелее, робеть-то не надо, все свои!

Он был совершенно пьян и от этого казался ленивым и добродушным. Марвин решил, что сейчас всё-таки ночь — за день невозможно так нажраться. Дружки Ойрека были ему под стать. Впрочем, злобы в них Марвин не чувствовал.

— Ну, присаживайтесь же! — громыхнул Ойрек и постучал по скамье рядом с собой, да так, что пол задрожал.

Марвина развязали и толчком усадили на скамью. Перед ним тут же возник здоровенный шмат плохо прожаренного мяса и ковш с брагой. Рысь посадили напротив, зажав между двумя мужиками. Она равнодушно посмотрела на еду, потом ухватилась за кубок и присосалась к нему, как пиявка. Мужики загоготали.

— Вот, мессер, берите пример с благородной месстрес! — гаркнул Ойрек. — А за что пьёт благородная месстрес?

Рысь со стуком поставила пустой кубок на стол.

— З-за М-мессеру, — пьяно пробормотала она, и солдаты завопили от восторга.

— Ай, умница! За Мессеру! За Мессеру!

«Она пьёт с вами вместе за вашу герцогиню, — подумал Марвин, глядя на раскрасневшиеся рожи вокруг. — Вы усадили её к себе за стол, вы пьёте с ней вместе за то, чему все вы верны. Так как же вы можете… как вы можете её…»

— А благородный мессер наш чего не пьёт? — ткнув Марвина в бок так, что заныли рёбра, заорал кто-то ему в самое ухо.

— Я не пью за врагов, — ответил Марвин.

Шум за столом слегка поулёгся, множество взглядов обратилось к Марвину, и он понял, что именно для этого его сюда и притащили. Трахать пленницу им наскучило, захотелось теперь над Марвином поглумиться.

— А чего ж так? — сощурился Ойрек. Он сидел на скамье, развалившись, и походил на здоровенного жирного кота, нажравшегося сметаны. — Вон, девица твоя не побрезговала. А тебе кисло?

— Она не моя девица, — сухо ответил Марвин. Наверное, разумнее было молчать, но он не мог. — И она сейчас не за врага пила. Она не стала бы.

В тот миг он почему-то был уверен в своих словах. Рысь посмотрела на него, и он понял, что она крайне смутно сознаёт происходящее. И, должно быть, не может взять в толк, почему её ещё до сих пор не растянули на столе. От этой мысли внутри у него всё заклокотало.

— Она же вам не враг, — повысив голос, сказал он. — Она такая же язычница, как вы, и тоже пьёт за Мессеру! Она ваша! Так какого хрена вы с ней делаете такое?!

— Делаем что? — удивлённо спросил кто-то, и солдаты снова загоготали. «Рыцари, — подумал Марвин. — Это место похоже на гарнизон, и Ойрек пьёт с ними, значит, почти наверняка все они здесь рыцари…»

— Какого хрена? — подал голос Ойрек. — Ну, парень, это я тебе скажу. Понимаешь ли, мы торчим тут уже третий месяц, временами только за харчами выбираемся, и на сто мужиков — ни одной бабы. Кроме её светлости, конечно…

— А она не баба! — фыркнул кто-то.

Пока над столом громыхал хохот, Марвин обдумывал услышанное. Герцогиня здесь… прямо здесь, в этом самом форте. Возможно ли, что, захватив его, Ойрек оказал ему услугу?..

Но размышлять об этом пока преждевременно. В камере успеет, в конце-то концов.

— И потому, — продолжал Ойрек, когда веселье улеглось, — ребятам нашим по хрен, что это за девка да за кого она там пьёт. Девка — она девка и есть. Сечёшь?

— Она не девка, — негромко сказал Марвин, но от звука его голоса стоявший над столом гвалт утих. — Она солдат. Она дочь солдата, с которым вы, сэйр Ойрек, дрались бок о бок под Гизборро. Может, вы и с ней бок о бок дрались. Может, она шкуру вашу спасла как-то в разгар драки, а вы и не заметили. А может, когда Лукас выкупит её, она снова окажется рядом с вами в бою. И когда у неё будет возможность убить королевского воина, который окажется у вас за спиной, пораскиньте-ка мозгами, что она сделает.

Стало совсем тихо. Похоже, с такой стороны на дело никто не смотрел. Ойрек глядел на Марвина со своей скамьи, сощурив глаз, а потом вдруг сказал такое, что Марвин лишился дара речи:

— Слушай-ка, парень, а ты сам-то часом не Лукаса сынок?

Пока Марвин приходил в себя от этого дикого предположения, Ойрек встал и, двигаясь на удивление ровно, подошёл к Рыси и встал за её спиной.

— Говоришь, стало быть, она нам друг. Она нам не враг. И ещё говоришь, что только врагов можно трахать, а своих нельзя. Так?

Марвин молча смотрел на него. Ойрек расплылся в ухмылке.