Птица и меч

— Он низкий. Теплый. Женственный. А еще ты говоришь медленно, будто каждый раз подбираешь слова.

Так и было. Я подбирала их с тщательностью белошвейки, вышивающей жемчугом. Неожиданно Тирас смутился и запустил пальцы в волосы, будто стыдясь своей откровенности. Я глубоко вздохнула и задала главный вопрос. Вопрос, который мучил меня со дня пожара. Ты меня убьешь?

Он чуть не споткнулся от удивления, а затем, помедлив, взял за руку, вынуждая поднять глаза.

— Зачем ты спрашиваешь такие вещи?

Я видела, что случается с Одаренными. А я странная. У меня есть… сила. Я использовала его слово, сделав на нем акцент. Сила вызывала страх. Кому, как не ему, было это знать?

Глаза короля сузились, и я поняла, что он уловил мою мысль. Когда он заговорил снова, то подбирал слова так же тщательно, как я.

— Да, это странно. Но чем твой способ отличается от обычной речи? Я использую для общения рот. А ты мысли. — И Тирас пожал плечами, словно это был сущий пустяк.

Мне захотелось его ударить. Он нарочно прикидывался глупцом. Ты знаешь еще кого-нибудь, кто общается мыслями?

— Нет.

Я смерила его многозначительным взглядом.

— А ты знаешь кого-нибудь, кто с одинаковой ловкостью фехтует обеими руками?

Я презрительно вскинула бровь. Нет, я не знала. Но это все равно не произвело на меня большого впечатления. То есть он искусный убийца? Ну браво. А ты?

— Вообще-то, да. — Король лукаво улыбнулся, и у меня опять перехватило дыхание.

Он был прекрасным и пугающим, и сам это сознавал. Я отвела глаза, боясь выдать свои мысли. Но Тирас, кажется, и вправду меня не слышал. Возможно, он был прав. Возможно, я сама выбирала, какими мыслями поделиться.

— Я отлично фехтую обеими руками. И не знаю никого, кто делал бы это с таким же мастерством. И делал бы вообще.

Но тебя никто не пытается убить за твой дар.

Тирас поджал губы и отступил на шаг, обдумывая мои слова.

— Это не дар. Это навык, — возразил он наконец, словно оправдываясь. — И меня многие пытались убить, к твоему сведению.

То есть ты считаешь, что мысленное общение — это навык… а не дар? Это был вопрос терминологии, и он, конечно, это понимал. Несколько долгих мгновений король смотрел в сторону. Я почти слышала, как крутятся шестеренки у него в голове. Так ничего и не ответив, он вдруг развернулся и велел мне подождать в саду. Я подчинилась, хотя куда охотнее отрастила бы крылья и скрылась в облаках. Почему я могу заставить платья танцевать, но не могу поднять себя в воздух? Пока я размышляла над этой загадкой, Тирас вернулся в сопровождении молоденькой служанки, которая приносила мне еду и иногда делала прически. Следом за ними плелся Кель, потный и задыхающийся. Похоже, его выдернули из гущи учебного боя.

— Сядь, — велел король девушке; она опустилась на ближайшую каменную скамейку, переводя испуганный взгляд с меня на Тираса и с Тираса на Келя. — Задай Ларк вопрос. Что-то, чего ты не знаешь и на что она сможет ответить в нескольких словах.

— Л-ларк? Кто это? — пискнула служанка.

Глаза Тираса вспыхнули, и я почти увидела затрепетавшее над ним слово. Стыд. Ему было стыдно, хотя я не понимала почему. Король торжественно посмотрел на меня, и служанка проследила за его взглядом.

— Вот Ларк, — произнес он странно извиняющимся тоном.

Как ее зовут? — направила я к нему мысленный вопрос.

— Гм. Как тебя зовут? — спросил Тирас дрожащую на скамейке девушку.

Интересно, знает ли он имена хоть кого-то из слуг.

— Пия, — ответила она, глаза ее при этом стали такими огромными, что я заволновалась, как бы она не упала в обморок.

— У нас тут пикник с дамами? — нетерпеливо проворчал Кель. — Тирас, какого черта здесь происходит?

Тот развернулся на каблуках и смерил советника сердитым взглядом.

— Я не обязан ничего тебе объяснять. Сядь. — И он указал на скамейку рядом с Пией. Когда Кель сел, распространив вокруг себя запах пота, пыли и конюшни, король снова обратился к служанке: — Задай Ларк вопрос, Пия. Это не испытание. Тебя никто не будет наказывать. Просто спроси ее о чем-нибудь.

— Гм… Как поживаете, леди Ларк? — проблеяла та нервно.

Кель застонал, будто его прижгли раскаленными щипцами.

— Она немая. И не леди. Какого дьявола здесь творится?

— Ну хватит! — рявкнул Тирас с такой яростью, что мы все подпрыгнули. Над ним вспорхнуло то же слово. Стыд. — Нет, Пия. Задай какой-нибудь конкретный вопрос. Как звали ее мать. Какой у нее любимый цвет.

Кель тихо выругался сквозь зубы, и король метнул в него гневный взгляд.

— Как звали вашу маму, леди Ларк? — послушно повторила Пия.

Я покосилась на Тираса. Тот еле заметно кивнул. Я воскресила в памяти имя своей матери — не просто звучание, но и все буквы. Мешара. Затем сосредоточилась на лбу сконфуженной служанки и подтолкнула к ней слово. Девушка еще несколько секунд поморгала и недоуменно подняла глаза на короля.

— Ты ее услышала? — спросил он.