Пташка

Бьярки ловил поощрение в глазах Гнеды, в ее касаниях и ласках. Его движения делались все резче, горячее рваное дыхание опаляло лицо. Надвигалось мощное и неотвратимое. И вдруг внутри Бьярки что-то задрожало, словно раскручивалась огромная, сдавливаемая годами пружина. Он выгнулся, и ночную тишину прорезал его крик, высокий, звонкий, ликующий. Пламя, которое они вместе высекали, наконец родилось, и Гнеда ощутила, как огонь, обуявший юношу, перетекает в нее, охватывает тело и заставляет содрогаться вместе с ним.

Бьярки все еще потряхивало, когда он в изнеможении опустился на Гнеду, уткнувшись лицом ей в шею. Он лежал, навалившись на нее всем весом, мокрый и горячий, пахнущий потом, сеном и чем-то резким и незнакомым, и его тяжесть, этот животный, влекущий запах, усталая беспомощность наполняли Гнеду необъятным счастьем.

Юноша обессиленно поцеловал Гнеду и осторожно перекатился набок, привлекая ее к себе. Не выпуская девушку из объятий, Бьярки дотянулся до одеяла и накрыл их обоих. Гнеда чувствовала лопатками, как судорожно ходит его грудь, пока он старается успокоить дыхание, зарываясь лицом в ее волосы. Миг назад до невозможности напряженная, Гнеда теперь ощущала, как отяжелевшие веки сами собой слипаются, и едва удерживала равновесие на кромке яви и полусна.

– Спи, моя радость, – проговорил Бьярки ей в закосье дремотным, охрипшим голосом и погладил по голове, – спи, моя маленькая пташка.

Гнеда вздрогнула, резко выдернутая из омута воспоминаний чужим присутствием. Бьярки стоял в двух шагах от нее, нахмуренный, растрепанный и совершенно голый. Нимало не смущаясь собственной наготы, он подошел к девушке вплотную.

– Почему ты сидишь здесь? – с подозрением спросил боярин. – Я проснулся, а тебя нет. – Его ладони, словно живя отдельной жизнью, нашли ее плечи и плотнее запахнули складки плаща. – Что стряслось?

– Ничего, – поспешно ответила Гнеда, глядя в его обеспокоенные очи, простирая к юноше руки, не в силах противиться желанию скорее коснуться его. – Я просто боялась разбудить тебя.

Так, словно это было самым естественным движением на свете, Бьярки нырнул под плащ, обхватывая ее за пояс и притягивая к себе. Его глаза немного смягчились, но все равно были замутнены тревогой. Несколько мгновений боярин молча и пристально смотрел на Гнеду, безотчетно поглаживая пальцами ее голую спину.

– Я не обидел тебя? – наконец спросил он.

Гнеда удивленно покачала головой.

– Пообещай, что, если я сделаю что-то не так, ты сразу скажешь.

Девушка негромко рассмеялась, но Бьярки напряженно смотрел на нее, ожидая ответа.

– Обещаю, – прошептала она, с облегчением наблюдая, как расслабляется его лицо и разглаживается складка между бровями. – Обещаю, только если и ты будешь поступать так же.

Бьярки недоверчиво хмыкнул, но девушка требовательно смотрела, пока он не сдался.

– Обещаю, – кивнул юноша и обнял Гнеду.

Запах – теплый, травяной, родной – ворвался в ноздри, и она в блаженстве закрыла глаза, утыкаясь в горячую ложбинку между его ключиц.

– Светает, – тихо проговорил Бьярки, потираясь носом о волосы Гнеды.

Потревоженные ветром, тихонько скрежетали по стене жесткие листья плюща. Деловито шуршали и посвистывали ласточки, заканчивая последние приготовления к отлету. У реки всхрапывали сонные лошади.

Мир просыпался.

Начинался новый день.

Над книгой работали

Руководитель редакционной группы Анна Неплюева

Шеф-редактор Павла Стрепет

Ответственный редактор Анна Устинова

Литературный редактор Елена Музыкантова

Креативный директор Яна Паламарчук

Арт-директор Галина Ересина

Иллюстрации на обложке, форзаце и нахзаце, оформление блока Nictorien

Леттеринг Вера Голосова

Корректоры Наталья Воробьева, Юлия Молокова, Екатерина Назарова

ООО «Манн, Иванов и Фербер»

mann-ivanov-ferber.ru