Псы войны

— А если серьезно? — настаивал Владис.

— А если серьезно, оставь меня в покое, — ответил грузин.

— Не хочешь сказать, я сам посмотрю, — сказал Улнис и многозначительно добавил: — Потом…

Вано на эти слова только усмехнулся, затем, затянувшись самокруткой, бросил:

— По старой дружбе, Викинг, я тебе скажу вот что: если ты поднимешь крышку, боюсь, что тебе не с чем будет вернуться в Питер к проституткам.

Все, кто был на поляне, сдержанно рассмеялись, даже Глеб, суровый командир, улыбнулся.

— Спасибо, что предупредил, — огрызнулся Владис. — Я тогда попрошу Архимеда разобраться с твоим сейфом.

— Нет, дружище, на меня можешь не рассчитывать, — подал голос Гудыма. — Я еще собираюсь на Кипр. Там тоже есть женщины, и я должен быть во всеоружии.

Наемники снова рассмеялись. На этот раз Глеб смех воспринял по-другому.

«Что-то больно развеселились, — подумал он. — Третий день в тайге, они уже смеются. Расслабились, не думают, что их ждет впереди. Скорее бы выйти к приискам, чтобы они почувствовали себя на войне».

— Так, хватит, — спокойно проговорил Кольцов, обрывая на полуслове прибалта и обращаясь к нему. — Вместо того чтобы тренироваться в словоблудстве, возьми Аристократа и смените Ветерана и Лопату, пусть отдохнут. Через четверть часа выступаем. — Эта команда касалась всех.

Глеб обратил внимание на Михеича. Проводник дремал под кустом. «Железные нервы», — с завистью подумал он. К нему за эти двое суток сон не шел.

Четверть часа пролетели быстро. Глеб встал, отряхнулся, взял из кучи оружия свой автомат, повесил его на спину, скомандовал:

— Подъем!

Оружие тут же расхватали, все сразу начали убирать следы своего пребывания на этой поляне. Когда все было закончено, Кольцов спокойным голосом сказал:

— Двигаемся в прежнем порядке. Первым идет Янычар.

И снова изнурительный марш по тайге. День уже подходил к концу. Кольцов посмотрел на часы и подумал: «Еще пару часов — и солнце сядет». Не успел он посмотреть на карту, чтобы прикинуть место для ночлега, как перед ним появился Вано.

— Что случилось? — спросил Глеб.

Вано ухмыльнулся и шутовски вскинул руку к виску:

— С севера движется караван.

— Какой еще караван?

— Семнадцать тяжело груженных мулов и тридцать семь человек сопровождения.

Глеб изогнул дугой левую бровь, скептически взглянул на Вано:

— А может, это крестьяне?

— Может, и крестьяне, — согласился грузин, — но зачем мирным крестьянам винтовки и пулеметы?

Кольцов достал из вьюка большой бинокль.

— А ну-ка позови этих биологов-натуралистов.

Болонидзе вынул из кармана комбинезона небольшой свисток и трижды свистнул. Звук свистка напоминал дерущихся птиц. Пока Вано проделывал эту операцию, Глеб достал карту и жестом подозвал к себе проводника.

— Ну-ка, Вано, покажи, где ты их засек.

— Вот здесь. — Ткнув в точку на карте, грузин провел пальцем немного вперед. — Вообще, мне кажется, эти ребята направляются туда, куда и мы.

— Объект С, лаборатория, — вырвалось у Кольцова. Теперь стало ясно, что везет этот караван.

Глеб повернулся к проводнику: — Покажи, Михеич, где хорошая поляна на их пути?

Проводник посмотрел, что-то прошептал себе под нос и указал пальцем.

— Вот здесь, — сказал он, как-то растягивая слова.

— Хорошо, а где можно наших мулов спрятать на время?

— Пожалуй, здесь, — показал проводник.

Наемники уже собрались вокруг. Кольцов оглядел их, потом обратился к Татенкову:

— Ветеран, сейчас ведешь всех сюда, — он указал место для стоянки. — Мулов оставьте, а здесь… — Он указал пальцем рядом, — здесь устраивайте засаду полного профиля, чтобы никаких прорывов, ясно?

— Ясно, — буркнул Ветеран.

— Тогда вперед, а мы с Янычаром подойдем поближе. Хочу посмотреть на них.

Кольцов двинулся вслед за Болонидзе. Вано повел его напрямик сквозь тайгу. Через полчаса они вышли к неширокой лесной тропе. Залегли за высоким зеленым кустом. Ждать пришлось недолго, буквально через десять-пятнадцать минут на тропе показалась кавалькада.

Кольцов поднял бинокль, чтобы рассмотреть детали. Впереди на лошадях ехали двое. Один из них — китаец с наголо остриженной головой, с тонкими длинными усами. Одет по-походному — потертые джинсы и защитного цвета рубаха, стоптанные кроссовки, глаза прикрывали очки, узкие, как кошачьи глаза. На груди висел автоматический карабин, из подмышек выглядывали рукоятки пистолетов. Китаец о чем-то беседовал со своим спутником.

Глеб перевел взгляд на второго наездника. Это был татарин, мужчина лет сорока с холеным лицом и нежной розовой кожей. Глядя на него, Глеб невольно усмехнулся: наездник играл в ковбоя времен покорения Дикого Запада. Блестящие сапоги со шпорами, штаны, обшитые кожей, белоснежная рубашка, кожаная жилетка с шерифской звездой на груди, на голове черная широкополая шляпа, на руках лайковые перчатки. Одна рука сжимает повод, другая поддерживает карабин, лежащий поперек седла.

«„Винчестер-88“, — про себя отметил Кольцов и подумал, глядя на ковбоя: — Ремень широкий, наверное, и кобура, обшитая бахромой, с „кольтом“ сорок четвертого калибра, кретин».