Псы над пропастью

— Без сомнений. Главное, чтобы полиция не мешала. Со стороны полиции, — Ослябя посмотрел на слушающего его разговор Чолахова, — моему взводу помогает старший прапорщик Чолахов. Мне этого достаточно. Он очень толковый и ценный кадр, к тому же прекрасно разбирающийся в местной обстановке. Других помощников, приехавших пострелять, как на охоту или в тир, мне просто не надо. Иначе будут многочисленные потери с обеих сторон, а я хочу допустить потери только с одной. Мне будет достаточно моего взвода. Солдаты уже на подходе. А бандитов становится все меньше. Мой снайпер еще троих положил. Это уже существенно — девятнадцать человек. Практически Харунов уже потерял больше трети личного состава, хотя еще и ничего об этом не знает. Но я постараюсь как можно быстрее доложить ему. Вот, товарищ подполковник, вижу свой взвод. Соединяется со мной. Сразу выходим к вип-корпусу, одновременно блокируем столовую. Я займусь Харуновым, а мой замкомвзвода попробует помочь заложникам. По крайней мере, подготовит почву до моего возвращения. Надеюсь, работать по заложникам тоже буду сам. У меня все, товарищ подполковник.

— Имей в виду, Ослябя, я на тебя надеюсь и доверяю тебе не только твою судьбу и судьбу заложников, но и свою. Я за тебя поручился, хотя здесь много противников моего мнения, которые хотят дождаться, когда прибудут антитеррористические подразделения, которые сразу вступят в переговоры. Но когда говорят автоматы, лингвисты должны молчать, даже если они крупные специалисты по нейролингвистическому программированию. А они к вам смогут прибыть не раньше одиннадцати утра. Это самый оптимистичный график. То есть через час после расстрела первой партии заложников. Только это заставляет моих оппонентов соглашаться. Но при первом твоем промахе они активизируются и встанут на дыбы. Вот я сейчас говорю с тобой, а они меня внимательно слушают. И пусть слушают. Я не просто верю, я знаю, что ты дело сделаешь.

— Не переживайте, товарищ подполковник. Все будет хорошо. Мы справимся. Только к вам одна просьба. Можно мне на планшетник переслать фотографию Харунова, чтобы я мог узнать его? А то вдруг Харуновым назовется кто-то другой, а сам эмир сбежит…

— Думаю, нет проблем. Сейчас позвоню в Москву. У них там есть фотография эмира. Пусть вышлют. Ошибка в твоей миссии недопустима.

— Я пока не буду ждать, начну выдвигаться, чтобы время понапрасну не терять. Как поступит сигнал о письме, я сразу и посмотрю.

— Выдвигайся… Удачи… До связи…

— До связи, товарищ подполковник…

Комбат отключился от разговора, а старший лейтенант сошел с дорожки на газон, чтобы пробегающий по газону взвод увидел его. Взвод увидел. Но раньше с двух направлений от старшего лейтенанта из кустов встали по солдату его взвода — разведчики прошли дистанцию до командира раньше других, и тревоги не подняли. Значит, путь свободен. Более того, сам командир взвода не заметил, как они подошли и по большому счету окружили его самого и других разведчиков. С одной стороны, это показывало подготовленность солдат взвода, но, с другой стороны, заставляло и задуматься. Ведь и у противника могут быть такие же подготовленные бойцы. И эти бойцы могут точно так же незаметно подобраться. А это значило, что излишне на себя надеяться не следует.

Для каждого гвоздя время от времени находится подходящий молоток…

* * *

Ослябя поставил старшему сержанту Матюшину задачу, передав ему все сведения, что удалось получить во время разведки, в том числе и номер телефона заложника Максима, затем он оставил с основными силами взводного снайпера младшего сержанта Лопухина, заменив его рядовым Новоселовым, одним из тех двух разведчиков взвода, которые подобрались к своему командиру незамеченными, и направился к VIP-корпусу. Старший прапорщик Шахмырза Чолахов и младший сержант Задонский, как и раньше, входили в группу Осляби. Виктор Юрьевич попросил Лопухина на время выделить свою малую саперную лопатку старшему прапорщику, поскольку такие лопатки не входят в боевое оснащение полицейских. А в данной ситуации Шахмурзе она может понадобиться больше, чем снайперу.

Так и вышли, долго не собираясь. Торопились. Утешало то, что теперь не было необходимости активно использовать саднящие колени и локти.