Псы над пропастью

Конечно, солдатам трудно было после подготовки к бою сразу и резко снова включиться в темповое передвижение по такому сложному горному профилю. Один настрой был, а тут резкая перемена. Но тем и отличается солдатская служба от туристической прогулки, что солдат всегда должен быть готов ко всяческого рода переменам и неожиданностям. Чтобы приучить солдат к этому, еще во время занятий со взводом Ослябя проводил специальные тренировки. Например, обещал взводу марш-бросок на двадцать километров, но через десять километров выводил взвод в поле и заставлял поле переползать, несмотря на то что оно было основательно перепахано, а накануне прошел сильнейший ливень и превратил все поле в непролазную грязь, в которую не рискнет забраться ни один трактор. Но солдаты спецназа тем и отличаются от тракторов, что не должны буксовать в грязи. И они не буксовали, легко заставляя организм переключиться на другой вид деятельности. Так все и произошло на плато. Здесь переключение требовалось особое, потому что начальный путь по прямой тропе с плато был довольно ровным и удобным для быстрого бега. То есть это было идеальное место для сокращения возможного времени прохождения всей дистанции. Солдаты, как и старший лейтенант, знали из практики, хотя никто и никогда не сумел это обосновать теоретически, что обратная дорога всегда бывает короче и преодолевается быстрее дороги до места. Может быть, так психология работала, может быть, еще что-то. Но это работало без сомнения. Тем более что Ослябя воспользовался ровной тропой и сразу задал такой темп, каким даже спортсмены на тренировках не пользуются. Солдаты держались. Строй не растягивался. Только Людмила Николаевна поддерживать этот темп не могла, хотя и старалась. Но даже сама техника бега у нее была женская. Оттопыренные кулаки говорили о том, что она никогда беговыми дисциплинами не занималась. Но в своей выносливости женщина была уверена и старалась дышать ровно. Виктор Юрьевич заметил, что Мараучу Соттаев не смог бы выдержать этот темп даже на том уровне, на котором его выдержала Людмила Николаевна. Если только пустить за спиной бандита-спасателя настоящую бешеную собаку, может быть, Бешеный пес и сумел бы тогда перегнать взвод. Других случаев Ослябя просто не видел.

Пока взвод взбирался на полутораметровые скалы, женщина сумела догнать солдат. Старший лейтенант протянул руки, обещая помочь Людмиле Николаевне, как солдаты помогали один другому.

— Если вы специально солдат так гоните, чтобы меня уязвить, то стараетесь напрасно, — сказала она ровно, без возмущения, но холодно. — Я не отношусь к феминисткам и понимаю, что женский организм в физическом плане проигрывает мужскому.

— Людмила Николаевна, — примирительным тоном произнес Ослябя. — Я сам не любитель показухи и солдат гоню только потому, что хочу максимально сократить время, пока для этого есть возможность. Дальше на отдельных участках нам придется передвигаться бочком, делая по маленькому шагу над пропастью. Потерять время мы можем, а наверстать его нет. На подходах к туристической базе, где дорога тоже ровная, такую скорость поддерживать будет нельзя, потому что неизвестно, когда солдатам предстоит вступить в бой, а вступать в бой с перебивчивым дыханием нежелательно. Потерпите, скоростных участков у нас немного, хотя они тоже будут. Но этот был одним из самых продолжительных.

Она покачала в сомнении головой и ступила ногой в подставленные ей ладони старшего лейтенанта. Он без труда поднял ее и практически забросил на невысокую скалу. И только после этого сам, взявшись руками за край, подпрыгнул и перебросил наверх ноги. Все солдаты уже были на скалах.

— Вперед! Ноги беречь! — прозвучала команда. — Через щели не прыгать. Все, как в прошлый раз. Желательно движение в темпе…

И сам задал темп. Поскольку там, на вершинах скал, держать высокий темп было невозможно, а дальше вообще пришлось идти по острым камням предельно осторожно, Людмила Николаевна держалась поближе к командиру взвода, поскольку именно он помог ей и на скалы взобраться, и там, уже наверху, несколько раз протягивал руку, помогая пройти по сложному участку. Солдаты на женщину внимания не обращали. Даже те, кто участвовал в ее спасении. Хотя законы психологии, как Людмила Николаевна знала, гласили, что человек, который спас другого человека, относится к спасенному обычно лучше и с большей заботливостью, чем сам спасенный к спасителю. Этот закон было трудно объяснить, но, видимо, полученное спасителем чувство удовлетворения было сильнее естественного чувства благодарности спасенного. Хотя и спасатели, и спасенные бывают разными, и не бывает правил без исключений. Однако солдаты свои ощущения никак не проявляли и не рвались помочь женщине. Хотя, может быть, они просто видели, что командир взвода все, что нужно, делает сам, и считали свое вмешательство излишним.