ПСС. Том 81. Письма, 1910 (январь-апрель)

Вы говорите: «Правда, есть еще такие люди, которые хотят уверить себя и рабочих, что вот-вот еще одно убедительное разъяснение существующей несправедливости, еще одно небольшое усилие борьбы с врагом — и установится, наконец, тот новый порядок, при котором не будет уже зла, а все люди будут благоденствовать».

Нет, Лев Николаевич, я перед самой вашей смертью заявляю вам, что вы, очевидно, плохо знакомы с рабочим классом. Рабочие прекрасно знают, что не одно еще маленькое усилие борьбы с врагом придется сделать, чтобы настала благодать, а придется не раз быть побежденными и победителями и бороться с ним не любовью, а так, чтобы весь мир был потоплен в крови. Словом, бей их до тех пор, пока из них не останется ни одного подлеца, даже и маленьких детишек не жалеть: по крайней мере после они нам вреда никакого не принесут. Рабочие им за все отплатят: за образование и за то, что мы голодаем! Жаль, что вы, может быть до того времени не доживете! Ну, желаю вам счастливой смерти».

В. Ф. Булгаков в своем Дневнике сообщает, что письмо это читалось вслух 26 января и оно произвело на всех присутствующих сильное впечатление. Об этом же рассказывал П. А. Сергеенко в своей статье «Вечер в Ясной» («Русское слово» 1910, № 8 от 6 февраля).

¹В черновике зачеркнуто: глубок[ую]

²В черновике зачеркнуто: к[оторые] вы вызвали во мне,

³В черновике зачеркнуто: к мыслям вашего корес[пондента]

На письмо Толстого Мунтьянов ответил письмом от 23 февраля 1910 г. См. письмо № 217.

* 89. П. В. Калачеву.

1910 г. Января 25. Я. П.

Хорошо сделали, милый брат Калачев, что не поддались искушению уничтожить ваше письмо, оно мне сказало очень многое и также скажет то же и многим друзьям нашим. Я живу во всех возможных внешних удобствах и, несмотря на это, постоянно чувствую, как я не точно и не так, как хотел бы, выражаю свои мысли. На вас же нужно только удивляться, что, живя в особенно тяжелых условиях и имея целью передать самое трудное для передачи — внутреннее душевное сознание, — все-таки достигли этой цели так, что я вполне понял вас.

Ах, милые друзья и братья, и вы, и Кудрин,¹ и все, так же, как и вы, страданиями жизни работающие для исполнения высшего закона жизни, Его закона, желал бы передать вам, как явны для меня важность и величие того дела, которое вы делаете своими, кажущимися столь незаметными среди пустозвонной, шумной суеты людской, поступками! Ведь, казалось бы, так несомненно ясно то, что уничтожить то ужасное зло борьбы, вражды, ненависти, от которых теперь страдают люди, никак не могут ссылки, кандалы, тюрьмы, казни, ни такие же революционные убийства и всякого рода насилия. И здравый смысл, и опыт, и нравственное чувство в один голос говорят, что все эти средства могут только усилить зло, что уничтожить зло может не зло, а добро, что для этого нужна не борьба, не вражда, не ненависть, а совершенно обратное: мир, дружелюбие, любовь и потому, прежде всего, отказ от всякого насилия, воздержание от всякого участия в нем. И это начинают понимать теперь даже лучшие из людей революционного направления.

Знаю, что человек должен исполнять свое назначение — волю пославшего, — даже и тогда — как это и бывает большею частью —когда он не видит, не может видеть того, что творится его исполнением воли бога. (Не моя воля да будет, но твоя, и не то, чего я хочу, а то, чего ты хочешь, и не так, как я хочу, а так, как ты хочешь.)² Но какое особенное счастье, когда человек может видеть, понимать общие последствия того, что он делает, может чувствовать себя участником понимаемого им дела божия. И вы имеете это счастье.

Помогай вам бог.

Знаю, что люди говорят: «одна ласточка не делает весны»; но неужели от того, что одна ласточка не делает весны, не лететь той ласточке, которая уже чувствует весну, а дожидаться? Если так дожидаться всякой почке и травке, то весны никогда не будет.

Но весна эта чувствуется в воздухе, не только у нас в России, где всё больше и больше людей, отказывающихся от участия в привычном узаконенном зле, но и во всем мире.

Помогай вам бог. Спасибо, очень благодарен за письмо.

Передайте Кудрину мой братский привет.

Любящий вас брат

Лев Толстой.

25 января 1910 г.

Ясная Поляна.

Печатается по машинописному подлиннику, находившемуся у П. В. Калачева. Дата подлинника.