Любезный друг Сутковой. (Простите, забыл ваше имя отчество.) Я получил ваше письмо, когда б[ыл] нездоров1 и потому попросил ответить жившего у нас Беркенгейма.2 Но содержание вашего письма мне кажется так важно, что хочется ответить самому и выяснить, почему я не согласен с вами. По слабости своей я радовался на вашу работу распространения моих мыслей и был и есмь благодарен вам. Говорю по слабости потому, что не беру на себя знать, нужно ли, чтобы теперь распространялись мои мысли и даже чтобы они вообще распространялись. Знаю, что мне надо было выражать их, но не больше. Про то же, чтобы сознательно употреблять их на дело революции — насилия, зла, — я знаю несомненно, что этого не должно.3 Знаю, что противувоенные мои писания могут иметь значение как необходимый вывод из христианского мировоззрения, но никак не желаю давать им главное — и еще менее служебное значение для целей не только чуждых, но прямо противных мне. Само собой разумеется, что желательно, чтобы солдаты не стреляли в братьев и вообще в людей, но чтобы они воздержались от этого ради бога, а не для того, чтобы содействовать революции, т. е. замены одной власти другою. Революционеры не желают, чтобы солдаты стреляли в них, но едва ли откажутся от того, чтобы солдаты стреляли в их врагов. Они могут с моими писаниями делать что им угодно, я не могу им препятствовать в этом, но давать им, содействовать им — это всё равно, что употреблять евангелие (книжку) на поджог деревни.
Простите, если я сделал вам неприятное. Любящий вас и благодарный Фельтену4
Лев Толстой.
30 июня 1906.
Печатается по машинописной копии, вклеенной в копировальную книгу № 7, лл. 82—83. Впервые опубликовано в ПТС, I, стр. 306—307.
Николай Григорьевич Сутковой (1872—1932) — последователь религиозно-нравственного учения Толстого. См. о нем ТТ, 3, стр. 62—64.
Ответ на письмо Суткового от 23 июня 1906 г.
1 Толстой заболел 22 июня 1906 г. Нездоровье прошло через несколько дней.
2 Г. М. Беркенгейм приехал в Ясную Поляну 24 июня утром, уехал 27 июня. Письмо его к Сутковому см. «Список писем, написанных по поручению Толстого».
3 Сутковой писал Толстому: «Революционеры тоже начинают понимать, что главное зло в армии, и широко ведут пропаганду в ней. Охотно распространяют и ваши вещи, особенно прямо направленные против военщины» («Солдатскую памятку», «Письмо к фельдфебелю» и др.).
4 Н. Е. Фельтен помогал Сутковому в делах издательства «Обновление».
232. В. Г. Черткову от 9/22 июля.
* 233. Д. Окоеву.
Г-ну Д. Окоеву
Милостивый государь,
Благодарю вас за присылку ваших мыслей:1 многие из них, как, н[а]п[ример], № 23 об отношении ума и глупости к сложности и простоте жизни (особенно удачная)2 и мн[огие] др[угие], мне очень понравились, и я воспользуюсь некоторыми из них, если вы позволите, в следующ[ем] издании «Кр[уга] чт[ения]».3
С совершенным уважением
готовый к услугам
Лев Толстой.
10 июля
1906.
Печатается по фотокопии с автографа.
1 Узнав о работе Толстого над составлением нового, «народного» «Круга чтения», Давид Окоев прислал ему некоторые свои высказывания, предлагая внести их в «Круг чтения».
2 По воспоминаниям H. Н. Гусева, мысль эта была выражена Окоевым так: «Глупость может сбить мудрость, но никогда мудрость не убедит глупость» (H. Н. Гусев, «Два года с Л. Н. Толстым», изд. Толстовского музея, М. 1928, стр. 27).
3 Высказывания Окоева во второе издание «Круга чтения» не были помещены.
* 234. В. Ю. Крылову.
Прежнее письмо ваше было мне интересно,1 теперешнее же очень приятно.
Желаю вам всё более ясного понимания смысла жизни и вытекающих из него обязанностей и радостного исповедания их.
Любящий вас
Лев Толстой.
11 июня 1906.
Печатается по рукописной копии, вклеенной в копировальную книгу № 7, л. 87. Переписчик ошибочно поставил дату «11 июня» вместо «11 июля». Основания редакторской датировки: дата письма адресата и почтовые штемпели на конверте его письма.
Ответ на письмо от 6 июля 1906 г., в котором Крылов сообщал, что, прочитав книгу Толстого «О жизни», он понял, «где отгадка всему».
1 Письмо от февраля 1906 г.
235. Вел. кн. Николаю Михайловичу.
Дорогой Николай Михайлович,
Я очень рад был получить от вас и о вас известия, которых давно не имел. Данилова я совсем не помню. А то, что я его не помню, для меня означает то, что его беседа оставила во мне очень слабое или скорее отрицательное впечатление. И по письму к вам я не думаю, чтобы в его советах могло быть что-либо серьезное.1