ПСС. Том 71. Письма, 1898

Хирьякова и ее подруга едут для сопровождения духоборов, первая или вторая партия. Хирьякова известна всем нашим друзьям своей выносливостью и самоотверженностью. Она была у Чертковых на время голода и холеры. Такова же и ее подруга. Женщины они совершенно порядочные, и во всем им можно и должно верить. Вопрос об их способности переносить море решится для них теперь переездом от Севастополя до Батума. Я передал им 200 р.

Твои письма два — Тане¹ — и вчера телеграмму² получил. Тысячу рублей тебе выслал. Я в Москве. Привет Сулеру. Целую тебя.

Л. Т.

На конверте: Батум. Hôtel Bellevue. Сергею Львовичу Толстому.

Отрывок впервые опубликован в книге: C. Л, Толстой, «Очерки былого», М. 1949, стр. 209. Датируется на основании упоминания о Хирьяковой и ее подруге. Е. Д. Хирьякова и М. А. Чехович были у Толстого 4 декабря, а 5 декабря выехали на Кавказ.

¹ Письмо C. Л. Толстого к Т. Л. Толстой неизвестно.

² Телеграмма эта неизвестна. В письме от 3 декабря С. Л. Толстой сообщал, что будет телеграфировать С. А. Толстой, прося прислать одну тысячу рублей.

330. В. Г. Черткову от 5 декабря 1898 г.

* 331. Т. Л. Толстой и М. Л. Оболенской.

1898 г. Декабря 5. Москва.

5 декабря.

Милые Таня и Маша.

Письма ваши получил, не отвечал еще потому, что нездоровится — очень слаб всячески, но преимущественно физически: не хочется ни двигаться, ни говорить, ни думать. Мама вчера, верно, писала вам. Положение ее всё то же — очень тяжелое, и тяжесть кот[орого] для меня вы, несмотря на всю вашу любовь ко мне, понять не можете. Самое утешительное и укрепительное для меня то, что говоришь себе, что в этом моя задача. Да уж очень сложна и трудна.

Видел Олсуфьевых: сидели за столом Анна Михайловна, Адам Вас[ильевич], Матильда,¹ Петр Васильевич]² и дирижер на трубе.³ Говорить о Лизе⁴ не пришлось при всех, видел, что А[нна] М[ихайловна] держит слезы, а А[дам] В[асильевич] пошел вниз проводить меня, и там я сказал ему, что видел во сне... Он говорит: «Лизка нашего» и заплакал, и я. И стали целоваться. Он ногами слаб, с трудом сходит с лестницы. Хотел и обещал к ним пойти, да нет энергии. Видел С. А. Дунаева.⁵ Вчера приехала Хирьякова с приятельницей и поехали. Они мне понравились — верно, работящие женщины, обе акушерки и фельдшерицы. Нынче приехал Чернов.⁶ Вы, верно, мало говорили с ним. Я его очень люблю: такой же твердый, ясный, кроткий, как и все они, эти люди 25 столетия. В сравнении с ними особенно тяжелы те люди 15 столетия, среди которых живешь. Ужасно был дорогой спутник 11-го столетия.⁷ Миша ни то, ни се, всё в пьянстве эгоизма, но дурного пока ничего нет. Саша грохочет добродушно, часто. Мила Соня с детьми. Мы не получили багажа и потому не знаем, что прислано. Благодарю, Таня, за то, что прислала — всё нужно. А нужно еще мне — ножницы и большие и маленькие, разрезнои ножик, все книги запрещенные, на верхней полке в правом углу, и брошюра английская: японцы о политической экономии. Я приготовил ее взять с собой и забыл. Еще коньки. Целую вас, милые девочки, также Колю, Лизу и Леву и Дору с сыном.

Л. Т.

На конверте: Московско-Курская жел. дор. Ст. Козловка-Засека. Татьяне Львовне Толстой.

Год в дате определяется по содержанию письма.

Письма Т. Л. Толстой и М. Л. Оболенской, на которые отвечает Толстой, неизвестны.

¹ Матильда Павловна Моллас (1857—1921), подруга Е. А. Олсуфьевой, учительница французского языка.

² Петр Васильевич Плавтов, земский врач Обольяновской больницы, Дмитровского уезда.

³ В имении Олсуфьевых был свой оркестр из духовых инструментов.

⁴ Е. А. Олсуфьева. См. прим. 1 к письму № 57.

⁵ О ком здесь идет речь, неизвестно.

⁶ Чернов — духобор.

⁷ Толстой, вероятно, имеет в виду какого-нибудь спутника по пути из Ясной Поляны в Москву.

* 332. С. Л. Толстому.

1898 г. Декабря 5. Москва.

5 декабря.

Сережа.