Психи

Он обходит меня, медленно кружа, пока его пальцы скользят по моей коже. Я чувствую его острый взгляд на своем теле, пристально наблюдающий за мной и изучающий каждый дюйм меня, в то время как мое сердце бешено колотится, мне не нравится, что он находится вне поля моего зрения, когда он стоит прямо у меня за спиной.

Мое тело дрожит, когда он придвигается ближе, и я чувствую, как его твердый член напрягается под его штанами, когда он прижимается своим телом к моему. Его рука мягко скользит по изгибу моей задницы, и хриплый стон срывается с моих губ.

Мои глаза расширяются.

Черт. Это был плохой ход. Одно дело дать ему понять, что я согласна на небольшой бессмысленный трах, но показать, насколько сильно я в этом нуждаюсь, — это ошибка, за которую, я уверена, я поплачусь.

Он убирает руку, и я беру себя в руки, точно зная, что будет дальше.

ШЛЕПОК.

Громкий, хриплый вздох вырывается из моей груди, когда острая боль пронзает мое тело. Моя задница горит от шлепка, но прежде, чем я успеваю сосредоточиться на пульсации, его рука обвивается вокруг моего тела и скользит вниз по бедру.

Маркус поднимает его высоко и отводит мое колено в сторону, широко раскрывая меня, в то время как другая его рука обхватывает мою киску. Он расставляет пальцы, захватывая мой клитор указательным и средним пальцами, прежде чем сильно сжать.

— Это мое, — говорит он мне. — Ты моя. Ты не должна отдавать это никому. Ни Роману, ни Леви, ни любому жалкому ублюдку, который придет за тобой. Это понятно?

Инстинктивно я извиваюсь в его объятиях, отчаянно желая ощутить удовольствие и одновременно борясь со своими внутренними мыслями, говорящими мне, что я должна реветь, как гребаный ребенок, в углу комнаты.

— А если я скажу — нет? — Спрашиваю я, слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить.

Тепло его дыхания скользит по моей шее, посылая электрическую волну прямо к моему сердцу.

— Ты просишь меня остановиться? — спрашивает он, когда его жесткий взгляд натыкается на мой хрупкий взгляд.

— Нет, — хнычу я, качая головой, отчаяние пульсирует во мне. Я бы все отдала, чтобы он отпустил мой клитор и дал мне то, что мне нужно. — Пожалуйста, не останавливайся.

— Тогда скажи мне, что ты понимаешь. — Его пальцы сжимаются чуть сильнее, и я задыхаюсь, прерывисто вдыхаю и непреклонно киваю. — Скажи это, — выдыхает он мне в ухо.

— Только твоя.

Маркус в ответ отпускает мой клитор и потирает его медленными круговыми движениями, наконец-то снимая тупую боль, но недостаточно сильно. Я только начинаю привыкать к его ритму, когда его руки опускаются, и с моих губ срывается всхлип, но прежде, чем разочарование охватывает меня, он берет меня за талию и раскручивает, цепь легко поворачивает меня по кругу.

Я сталкиваюсь лицом к лицу с Маркусом, вижу, как его смертоносные глаза фокусируются на моих, и вспоминаю, с кем, черт возьми, я имею дело. Я не должна была этого допускать, но сейчас мое тело слишком напряжено. На каком-то уровне я знаю, что это, должно быть, извращенная шутка, и что он обязательно оставит меня на взводе. С братьями ДеАнджелис никогда не бывает все так просто.

Он придвигается ко мне и проводит тыльной стороной костяшек пальцев вниз по моему лицу, когда я чувствую, как его твердая грудь прижимается к моей. Он наклоняет голову таким жутким образом, что на мгновение страх снова начинает овладевать мной.

Без предупреждения его губы опускаются к изгибу моей шеи, и мое тело замирает, когда его язык дразнит мою чувствительную кожу, но, когда его рука возвращается на мою талию и ласкает мою кожу, я обнаруживаю, что снова расслабляюсь.

В любой другой ситуации я бы протянула руку и заявила о своих правах, но не здесь и определенно не сейчас. Я, конечно, глупая, но я не склонна к самоубийству. Хотя что-то подсказывает мне, что Маркус не из тех мужчин, которые ценят смелых женщин.

Его руки блуждают по моему телу, грубые, сильные и решительные. Его пальцы впиваются в изгиб моей задницы, достаточно сильно, чтобы оставить следы, когда он сосет и покусывает мою шею и плечо. Это опьяняющее и освобождающее, чего я никогда не думала, что почувствую, находясь взаперти в этой адской дыре.

Он дразнит мое тело, скользя пальцами вниз между моих ног и исследуя каждый дюйм меня, подводя меня к краю только для того, чтобы отстраниться и лишить меня того, в чем я действительно нуждаюсь. Еще один тихий стон срывается с моих губ, а затем, слишком быстро, он снова отстраняется.

Резкий солнечный свет, льющийся через маленькое окно, играет в его темных волосах, пока я наблюдаю, как его взгляд скользит по моему телу, останавливаясь на едва заметных красных отметинах от его пальцев и мягких синяках, которые исчезнут к концу дня. Возбуждение блестит в его глазах, но это ничто по сравнению с неистовым желанием, отражающимся в моих собственных, когда он стягивает через голову свою черную рубашку и демонстрирует свое невероятное, скульптурное тело.