Психэ и материя

Юнг идет на шаг дальше и называет число «архетипом порядка, который стал осознанным» [10]. Это предопределенный инструмент создания порядка или восприятия уже существующего, но его неведомого, постоянного устройства или «упорядоченности».

Со времен Архимеда и дальше, а с особенной силой после Галилея, физика концентрировалась на изучении измеримых аспектов внешней, так называемой природной реальности, и, следовательно, ее математизацией. И это работает! Математические формы порядка, которыми разум физика манипулирует, «чудесным образом» совпадает с экспериментальными измерениями. Абсолютное дифференциальное исчисление, например, рожденное в фантазии математика Римана, стало математическим инструментом для теории относительности Эйнштейна и ее приложений [11], Это привело Юджина Вигнера к утверждению «необъяснимой эффективности математики в естественных науках» [12].

Нынешние физики стали особенно интересоваться концепцией порядка; они также подлинно осознают, что он неотделим от функционирования их разума. Их уравнения теперь воспринимаются не как объективно точные отражениями материальной реальности, а как структурно точные описания взаимоотношений. Как и математики, физики также не обращают внимания на числа, чаще используя как инструменты алгебру и топологию, поскольку это логические абстракции, выведенные из отношений чисел, менее иррациональные, чем сами индивидуальные числа. Они по большей части выражают отношения, которые верны для всех чисел. (Например, если а+b=с, тогда a=c-b). С этой перспективы алгебра — это своего рода групповая психология чисел, а топология изучает их возможные пространственные размещения, рассматривая их как расположения точек и множественные связи.

Однако, архетипическое представление также всегда содержит смысл. Так что если мы предположим, что число — это архетип порядка, который стад сознательным, то оно содержит досознательную, латентную психическую реальность, которая будет неопределимой. Только когда она становится сознательной, мы чувствуем мотивацию назвать ее единством, всеединством, индивидуальностью, недуальностью, единицей счета и т д., или же можем сказать, что 2 — это разделенное наполовину, удвоенное, дуальность, различимость, неуникальность и т. д. Наш разум никак не может случайным образом размышлять о числах; то, что мы о них скажем, предопределено и ограничено концепцией единственности, двойственности и их следствиями [13].

Среди этих «необходимых утверждений», порожденных числом, только одна часть представляет то, что называют утверждениями математической логики (Последняя в своих операциях использует, например, только утверждение: Один — это единица счета; и игнорирует все остальные). Мы бы сказали, что математики имеют дело с «акаузальной упорядоченностью», основанной на числе, в собственном разуме; а физики, среди других тем, сталкиваются с «акаузальной упорядоченностью» в природе, например, скоростью света и скоростью радиоактивного распада, которая тоже может быть обозначена числом. Но есть ли у них смысл? Юнг пишет:

«Концепция „порядка“ не тождественна концепции „смысла“. Даже органическое существо, несмотря на осмысленное устройство, не обязательно осмыслено в окончательной связи. Например, если бы мир погиб в период олигоцена, это не имело бы никакого смысла для человека. Без рефлектирующего сознания человека мир — это гигантская бессмысленная машина, ведь по нашему опыту человек — это единственное существо, способное различать хоть какой-то смысл» [14].

Юнг использует здесь термин «порядок» как под-термин «смысла», и порядок — это только частный факт, значимое устройство, например, которое можно встретить во всех математически и биологически организованных явлениях; но «смысл», напротив, скорее связан с холоном. Unitas (в смысле гностиков Принстона), и одновременно с единственным индивидуумом, его осознающим. Это не предполагает, что человек создает смысл[182]; он лишь осознает или поднимает его к сознанию, но он всегда скрыто существует в самой природе, независимо от нашего осознания [15].