Псих

Но это всего лишь гипотеза, разработанная, опять же на заказ, для обоснования необходимости существования этой диктаторской моды, которая на что только не пойдёт, лишь бы достичь своего желанного. Ну, а где спрашивается, все эти правозащитники, готовые снять с себя последнюю рубашку, если, конечно, она не от армани, в защиту угнетенных и оболганных, если они, конечно, стильно одеваются. Что опять же, есть секрет Полишинеля, который, фи, не в теме, со своей шинелью; ватник одним словом.

Илья же, как только услышал это предложение очкарика, было, дёрнулся с места, но опять эта Геля, волнительно взяв его руку, умоляюще посмотрела на него и, сказав: «Давай посидим», – вернула Илью на место, продолжать испытывать затекание ног и ещё кое-какого места, которое, не смотря на замалчивание, есть у каждого, и как и все другие части организма, требует для себя отдыха. А то, понимаешь ли, все эти части организма, выбрали для себя очень удобную позицию, всё время отдыхать за счёт этого места.

– Хорошо. – Присев обратно, ответил ей Илья. «Ну ладно, держись». – Железобетонно заявил про себя Илья и, пытаясь вывести из себя Гелю, уставился на неё. Но если раньше, даже мимолетный взгляд, не оставался ею незамеченным, то сейчас, неожиданно для Ильи, Геля так и оставалась равнодушной, к этой его, вовсю смотрительности. А Геля тем временем, с придыханием, не сводила своего взгляда с этого очкарика, к которому Илья всё больше и больше, стал испытывать свои, как им думалось независимые, но как оказалось зависимые от обстоятельств чувства, близкие к тому, чтобы стать совсем не ближе к этому очкарику, который без всякого на то его согласия, был послан Ильей в очень подальше.

Но ладно этот очкарик, для которого нашлись свои слова не в душе, а так, в источнике мимолетности сознания Ильи, который, чем больше смотрел на Гелю, пытаясь её тем самым смутить, тем больше это дело его затягивало, которое как оказывается весьма увлекательно, когда пристально наблюдаешь за лицом близко привлекательным. Вздёрнутый вверх носик, не только природой, но такой внимательной Гелей, раз за разом морщится, стоит только Илье выдохнуть из своего перегретого тела, на эти не трогательно, но так трогательно моргающие, вслед за её беспокойной мыслью реснички. Ну и конечно, всегда востребованные вами глаза, которые пока что только требовательно смотрят вперёд, но хотелось бы, чтобы они в обратном качестве, смотрели на тебя. «И почему я раньше не замечал всего этого». – Ошарашенный этим осознанием, замер в себе Илья.

–Хорош глазеть. – Наконец-то, бросив и оценив его взгляд, толкнула Илью недовольная Геля.

– Прошу внимания. – Заявила Коко, вернувшись в конференц-зал, уже с другими до этого не присутствующими лицами, которые по своему фендибоберному виду, в отличие от ранее присутствующих, всего лишь в финдиперстовом одеянии, всего вероятней, имели более высокую статусность. Что, определённо говорило о важности текущего момента, который и начала озвучивать Коко, претерпевшая некоторые неуловимые изменения в своей внешности. И если внешне, она всё также продолжала улыбаться, всё же чувствовалось, что под этой улыбкой скрывалась какая-то напряженность.

–Что скажу. В общем, ваши работы не дали нам усомниться в вас и по большому счёту отражают то, что мы и ожидали от вас услышать. Правда при этом, мне хотелось отметить один очерк, который выбивается из общего ряда работ. – Сообщив следующее, Коко поднесла к себе выбранную ею работу и, посмотрев поверх неё в зал, внимательно обвела его взглядом, как бы пытаясь определить автора этого эссе. После чего заявила:

– Я, как понимаю, заметка была написана по поводу встречи патриарха и папы. – И тут же принялась зачитывать:

Поющие в терновнике.

Вот и наступил час истины. Тем же шагом, каким ступал Иисус, следуя своим путём по воде, шли навстречу друг другу главы двух ветвей одной церкви. Так же, как это делают перед боксёрским поединком тяжеловесы, они остановились око к оку напротив своего «противника», для того чтобы наконец-то, посмотреть в глаза друг друга. Патриарх посмотрел на Франциска, Папа в ответ посмотрел на Кирилла.

–Что смотришь на соринку в глазу брата своего, а в собственном – бревна не замечаешь? – постигло откровение обоих патриархов церквей, приведя их в смущение, оттого, что каждый из них видел в глазу брата своего не соринку, а целый склад брёвен.

– Постройте из них новый ковчег и спасите заблудшие души. – Вновь поразило патриархов божественное откровение, требующей небольшой паузы, в течение которой определённо решалась судьба духовности этого мира. Ну, а как только всё уразумелось, то последовал патриарший ответ.

– Теперь, всё легче. – Намекнул патриарх Кирилл папе.

–Очевидно, что это – Божья воля. – Согласился на это предопределение папа Франциск.

По итогам встречи, патриарх и папа, подписав совместную декларацию, состоящую из 30 пунктов, торжественно заложили основу для строительства будущего всемирного ковчега.