Пси-ON. Книга II

Обставлено небольшое помещение на борту воздушного судна было довольно скромно и совсем по-военному. Привинченный к полу массивный стол из металла, стулья на «рельсах», утопленных в полу, намертво зафиксированные мониторы под потолком и пара подвижных, сейчас сдвинутых в стороны, на столе. Клавиатура как часть стола меня не уже не удивила, да и мышь в специальной выемке — тоже. А вот некое подобие шкафа со стеклянными дверцами и плотно утрамбованными за ними папками для бумаг — очень даже. Тут всё было обустроено крайне рационально, и такой способ хранения бумажных документов выбивался из общей картины.

Но центром всего являлась, конечно же, сама женщина, восседающая за столом и демонстративно изучающая распечатанный отчёт, на отложенных в сторону страницах которого я и себя узнал. Ну, как себя: во время боя из-за дыма и пара со стороны ни черта не было видно, так что «снимок» представлял из себя обобщение нескольких спектров с приведёнными прямо поверх сводками и комментариями профессионалов. Там я и свой радиус воздействия разглядел, и оценки происходящего в сухих цифрах. Но ничего сверх уже известного почерпнуть не удалось. Максимум — оценки вида «зафиксированные физические воздействия находятся в границах пятого ранга», да «скорость и эффективность телепатического удара позволяют присвоить объекту наивысший класс опасности. Выводы нуждаются в корректировке…». Я и сам знал, насколько опасен, и понимал, что окружающие не настолько глупы, чтобы не прийти в итоге к этим выводам. Так что… любопытно? Да. Что-то для меня новенькое? Едва ли.

Но сама женщина, бесспорно, впечатляла. Ростом она была где-то метр восемьдесят, с длинными, собранными в тугую косу русыми волосами, «скандинавским» лицом с рублёными чертами, строгой линией губ и мощным волевым взглядом, не скрываемым сползающими на нос небольшими прямоугольными очками-половинками. Даже её запястья, проглядывающие между перчатками и рукавами строгой тёмно-серой шинели, — фетиш на комиссаров? — казались куда массивнее и мощнее, чем у обычной женщины её возраста. В остальном я ничего сказать не могу кроме того, что бюст у хозяйки кабинета соответствовал росту. Просто официальная и практичная форма одежды «сглаживала углы», и я обратил внимание на грудь не в пятую и даже не в десятую очередь.

Ах да, глаза. Неожиданно, но они у поднявшей на меня взгляд женщины были насыщенно-фиолетовыми, точно лепестки достигшей апогея цветения дикой фиалки. Никогда не слышал, да и не видел людей с такой особенностью. Мутация или линзы?

Ставлю не первое.

— Глаза — «подарок» прорыва. Благо, эта мутация сказалась только на внешности. — Неожиданно пояснила она, правильно интерпретировав мой взгляд. — Я с вами знакома заочно, Артур Геслер. Но вот вы меня должны видеть впервые. Анна Борисовна Троцкая, седьмой Тайный Советник Трона. Мне выпало удовольствие курировать ваше развитие и контролировать все решения, принимающиеся в вашем отношении. Присаживайтесь.

— Благодарю. — Я последовал совету и разместился в кресле напротив, подкатив его поближе к столу. «Рельсы» отработали идеально, без рывков или посторонних звуков. Даже лучше, чем стул на колёсиках.

— Я полагаю, проще будет изложить нашу позицию и взгляд на то, каким мы видим ваше дальнейшее будущее. А после этого можно будет рассмотреть и ваши пожелания… — Женщина собрала документы в стопку, выровняла их и отложила в сторону. — С вашего позволения, я начну…

Воистину, не всё так просто в эпицентре власти и среди тех, кто этой самой властью обладает. Иначе я решительно не понимаю, как можно просто «делить» меня на протяжении нескольких дней. О какой делёжке речь? Да о самой обыкновенной: члены Тайного Совета, если читать между строк и воспринимать намёки моей собеседницы, до сего дня не могли прийти к консенсусу и решить, кто же будет меня курировать, отвечая за промахи и разделяя успехи. В итоге эту роль на себя временно примерял обер-комиссар Ворошилов, вынужденный принимать решения вроде бы и самостоятельно, но при том с постоянной оглядкой на совет. Естественно, в таком положении особо не развернёшься, и он, будучи человеком неглупым, избрал тактику аккуратного, но медленного продвижения в вопросе моего развития.

Вот только я сам взял совсем уж неадекватный темп, и все планы Ворошилова рушились разве что не каждый день. Мне даже стало его жалко, стоило только попытаться представить себя на его месте. Жил — не тужил, а тут раз — и Геслер случился, из-за которого ни поспать нормально, ни отвлечься.

Но то было раньше, и вообще — «если что было не так, то теперь будет так», если обобщить и подвести итоги затянувшегося вступления, организованного для меня Тайной Советницей. А следом мы перешли к «видению будущего»,

Как и ожидалось, меня захотели привязать покрепче, напихав в руки всё, что я только мог «унести».