Пси

Его будят пощёчинами, холодной водой и разрядами большой батарейки на мочки ушей. Свет хлещет по глазам плетью.

— Отвечай. Как тебя зовут?

— Дата твоего рождения?

— Как звали твою первую учительницу?

На исходе вторых суток адского марафона, с трудом соображающий, Андрей “отдыхает” после дозы блокатора. Сменяющие друг друга комиссары пьют чай за столом напротив. Не стесняясь, обсуждают свои дела — психот для них ничего не значащее мясо.

— Отпуск подписал вчера. Этого дожмём, схожу дежурным и на месяц умотаю.

— Красава. А я ближе к Новому году хочу. Девчульку одну прокачу на юг.

Оба смеются только им понятной шутке.

— Пока не ушёл, кольни мне.

— Что, не понравилось самому себе? А я говорил!

Комиссар достаёт из ящика стола инъектор, похожий на хромированный пистолет. Вставляет ампулу с зелёной биркой. Прикладывает к шее коллеги.

— Сейчас поймаешь приход.

— Давай уже, не тяни.

Инъектор кратко “пшикает”.

— Чёрт! Никак не привыкну. Хуже наркоты дрянь. Ладно хоть не выворачивает, как этих.

Чикист кивает на психота.

— Пусть помучаются. Полезно для выправления мозгов.

Хлопает дверь.

— Почему не проводите допрос? — голос вошедшего грозит неприятностями зазевавшимся чикистам.

— Доброго вечера, комиссар Грядышев. Форсированное дознание идёт в соответствии с планом. Подследственный получил три кубика второго номера. Сейчас Павленко меня сменит и приступит к очередному “процессингу”.

— Хорошо. Я буду присутствовать. Начинайте.

Третьи сутки допроса превратили Андрея в послушный пластилин. Бессмысленные вопросы сменились предметными. Он был не в силах сопротивляться. Заикаясь, глотая буквы, он рассказал всё, что знал, и вспомнил то, что забыл. Его выпотрошили, вырвали хребет, раздавили волю. Выжали до последнего факта и бросили в камеру, как сломанную игрушку.

Через неделю ему дали помыться, переодели в оранжевую робу и зачитали приговор.

— Вереск, Андрей Николаевич. Ваши действия и наличие телепатических способностей признаны опасными для общества. Вы приговариваетесь к бессрочному содержанию в лагере изоляции. Освобождение и последующая социальная реабилитация возможны по ходатайству куратора из Комитета Ментальной Чистоты. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Андрей плакал, когда его вывели из Синего дома. От счастья.

“Во имя ничего” часть 2. Сейчас

— Сделаем пересадку.

Чернявый Салмон командовал их тройкой на этом “движе”. Кроме Андрея, в неё вошёл новичок — щуплый парнишка в очках с толстыми линзами, с мифическим именем Кракен.

— Здесь, пожалуй.

Чёрный внедорожник свернул к обочине.

— Трава, возьми “поводья”.

Андрей перехватил ментальный вожжи шофера. Психоты вышли из машины, хлопнули дверцами. Салмон уже искал новую жертву, а Андрей, не торопясь, стёр водителю память и дал команду ехать дальше.

— Молодец, — Салмон показал оттопыренный большой палец, — чисто сработал. А вот и новая лошадка.

Старая “девятка” с ободранным левым крылом остановилась перед психотами. Кракен скривился.

— Развалюха.

— Зато не привлекает внимания. По местам, черепахи.

В салоне орала какой-то хрипатый шансон автомагнитола. Кракен потянулся выключить, но Салмон косо посмотрел на него и через эфир шлепнул по рукам.

— Оставь, пусть будет. Водителя проще держать в привычной обстановке.

Новичок обиженно засопел, но перечить не решился.

— Всё, поехали. Уже и так от графика отстали.

На взгляд Андрея, группа меняла “схроны” слишком часто. Нигде не задерживаясь дольше трех недель, психоты кочевали по стране. Без видимой цели, как петляющий от собак заяц. “У Джакалика нюх на опасность”, — заикнулся Андрею толстяк Шуша на вечерних посиделках. В ответ он только скептически хмыкнул, и, кажется, зря. Джакалик подошёл к Андрею перед следующим “движем”. Хлопнул по плечу, посетовал на сомнения в рядах. А затем установил маленькую веб-камеру над входом убежища. “Держи ссылку, как уедем — смотри трансляцию.” Андрей дисциплинированно пялился в телефон, не ожидая ничего экстраординарного. Ну придёт хозяин съёмной квартиры, ну новые жильцы… Но через несколько часов после ухода психотов, дверь выбили чикисты. Ворвались в пустой “схрон”, а следом камеру отрубила глушилка. Больше Андрей не сомневался в лидере.

— Чёрт!

Побледневший Кракен пальцем показывал вперед.

— Там! На въезде в город пост. С “черными”!

— Спокойно.

— Они нас засекут!

— Помолчи.

— Поворачиваем! Нас возьмут!

— Трава, — вокруг Салмона дрогнул эфир, — держи “поводья” и успокой пацана.

Андрей вздёрнул пси-массу, ухватил нити марионетки-водителя и одновременно стиснул плечо Кракена.

— Тихо, не дёргайся.

— Я…

— Молчи. Салмон знает, что делает.

— Но ведь они…

— Мы проскочим, верь мне. Когда видишь “чёрного”, важно не впадать в панику. Они её за километр чуют, их специально натаскивают.

— А если там “ищейка”?

— Их мало, на каждой дороге не поставишь. Расслабься, это лучшее, что ты можешь сделать в такой ситуации. В городе поступай также: увидел чикиста, не обращай внимания и топай куда собирался. Не оглядывайся, не напрягайся, не дёргайся. Тогда тебя ни одна собака не заподозрит. Понял?

— Ага.

— Повтори.