Пси

Ладонь вождя оказалась мягкая, а пожатие вялым. Совершенно безобидное по ощущению как, впрочем, и любая сделка с дьяволом.

— Пойдем, они уже заканчивают, — Джакалик ухмыльнулся, — продолжим веселиться. И пригласи Чертовку танцевать, она это любит.

Откуда ему это известно, Андрей уточнять не стал.

“Машина бичевания” часть 4. Полтора года назад

— Хлеб ещё остался?

— Угу. Держи.

Они завтракали на улице. Устроились своей маленькой компанией на ящиках, разложили паёк и неспешно ели, болтая о мелочах. Изредка Андрей ловил завистливые взгляды других психотов. Но подойти никто не решался — забитые, озлобленные, узники ЛИМБа с трудом шли на контакт, не веря никому.

— Тут ещё масло есть. Будешь?

— Давай, если никто не хочет, — Жанна вздохнула, — Хотя это же не масло, дешёвый маргарин. Я дома такой не брала даже на выпечку. А сейчас трескаю и радуюсь.

— Ничего, — Андрей похлопал её по руке, — Выйдешь, будешь есть только сливочное.

— Думаешь, нас когда-нибудь выпустят?

— Обязательно, — Иван подмигнул психее, — куда они денутся?

— Твои слова да богу в ушко.

Воздух разорвал вой сирены. А следом, из громкоговорителей раздался хорошо поставленный голос.

— Внимание! Всем заключенным прослушать сообщение. С настоящего момента и до особого распоряжения, процедуры будут проводиться в пределах внутреннего периметра. Блокирующие инъекции, а также учёт заключённых переводится в автоматический режим. Для прохождения ежедневных мероприятий необходимо прибыть к специальному составу. В случае неявки к заключённым будут применены меры принуждения, в том числе коллективного характера. Внимание! Всем заключённым прослушать сообщение. С настоящего…

— Эт чё? Я нифига не понял, — Пётр дёрнул плечом и встал, — Делать-то чего?

— Спокойно, сейчас разберемся.

Иван спрыгнул с ящика, потянулся и махнул рукой.

— Идём, выясним на месте.

По узкоколейке в лагерь вползал поезд. Вагончики странного вида напоминали кассы в аэропорту — ряд маленьких окошек под тёмными табло. Сразу после остановки над каждым зажглась зелёная полоса.

— Ну, кто смелый?

— Я попробую. Чего тянуть.

Андрей подошёл к ближайшей “приёмной” нише. За тёмным стеклом что-то щёлкнуло. На экране высветилось: “Объект опознан. Заключённый Вереск. Закатайте рукав до локтя и вставьте руку в автоматический инъектор ладонью вверх.”.

Бесшумно поднялась шторка на окошке — как раз протиснуть кисть. Андрей, ожидая каверзы от “чёрных”, медленно сунул пятерню. Запястье обхватила невидимая манжетка. Чуть ниже ладони на кожу опустился холодный металл. Глухо пшикнуло. От пальцев к локтю потекло колкое онемение.

“Можете вынуть руку” — мигнуло на экране. Давление манжеты исчезло, и Андрей выдернул кисть как из капкана. Отряхнул с пальцев невидимую пыль и пошёл обратно к своим.

— Ну как?

— Да чёрт его знает. Вроде ничего не чувствую…

У него внезапно закружилась голова. Не успев даже вскрикнуть, Андрей рухнул лицом вперед. Если бы не Иван, подхвативший бесчувственного друга, он упал бы прямо в грязь.

— Ты чего? Эй, помогайте, отнесем к нам!

Следующие несколько часов Андрей провёл в кошмаре. Самая жёсткая, четвёртая версия блокатора, прижигала пси-массу раскалённым железом. Клеймила как породистого строптивого скакуна, запирала выход в эфир тысячей ключей. Андрей метался на нарах, обливался холодным потом, царапал грудь, не в силах прекратить мучение. Горел в пламени костра как еретик. Захлёбываясь, кричал, выл и сучил ногами, сведёнными судорогой. Пока действие блокатора не спало.

Дрожащий, вывернутый наизнанку, Андрей встал. Кислорода не хватало, он хрипел, глотая ртом воздух как рыба. Закутавшись в спальник, Андрей вышел на улицу.

Возле входа, на земле сидел Иван. Бледный, с запавшими щеками, он двумя дрожащими пальцами подносил ко рту сигарету, затягивался и выпускал дым слабой струйкой. Андрей опустился рядом.

— Оставь покурить.

Психот молча кивнул на лежащую пачку. Андрей долго вытаскивал сигарету губами, мучительно чиркал колесиком зажигалки, морщась от скрипа.

— Злая штука, — Иван процедил сквозь зубы, — Как расплавленным свинцом в глотку.

— Ага.

Они долго сидели молча. Борясь с накатывающей дурнотой и стараясь показаться бодрее, чем на самом деле.

— Надо идти. Посмотрим, как там наши, а потом на ужин. Хоть что-то принесем поесть, а то совсем окочуримся.

В палатке стоял тухлый запах рвоты. Пётр сидел на полу, тяжело дышал и мерно бил кулаком по земле. Бамс! Бамс! Бамс! Алексей скорчился на нарах, и мутным взглядом смотрел в пустоту.

— Живые, а?

Они не ответили.

— Посмотри, как там Жанна.

Андрей подошёл к её койке. Тронул женщину за руку. И тут же отступил в ужасе. Психея была мертва.

— Сгорела. Жаль девочку.

Подошедший Иван взял Андрея за плечи.

— Трава, соберись. Иди к поезду, возьми нам ужин. Мы должны покормить Петю с Лёшей, а то ещё их потеряем. Слышишь?

— Она…

— Я позабочусь о ней. Понял? А ты всем нам. Принеси сколько сможешь, хорошо?

— Д-д-да, я сделаю.

— Молодец. Иди, а то всё разберут.