Псевдоним «Эльза»

– У госпожи Опалевой, может быть, и доброе сердце, с этим я спорить не буду, хотя оно должно было бы окаменеть от того, сколько жестокостей и горя ей приходится видеть сейчас в сталинской России, в скольких преступлениях участвовать. Только госпожа Опалева себе не хозяйка, она ничего не решает. Ей просто не позволят ничего решать, а если она воспротивится, это может стоить жизни ей самой. Беспощадность – их девиз, беспощадность к врагам, беспощадность к соратникам. Особенно они ненавидят образованных людей, образованных в широком, классическом смысле, а не по их узкому пролетарскому шаблону.

– Моя сестра Елена, она возглавляла Смольный институт, сгинула без вести в 1917 году в Петрограде, – негромко произнесла княгиня Ливен, на глаза навернулись слезы. – Я даже не знаю, где её могилка, есть ли на ней крест. Говорят, она хотела покинуть Петроград, но по пути в поезде её узнала бывшая институтка, случайно. На станции пьяные матросы вытащили Елену из вагона, а она была старше меня, уже тогда в летах, били ногами, веселились. Потом поезд пошел дальше, её же бросили на лавке, что случилось с ней потом, я так и не смогла узнать. Скорее всего, скончалась от побоев, никто помощи не оказал. Страшно, – княгиня Ливен закрыла глаза, слезинка скатилась по щеке. – Я сама едва от них спаслась, когда они ворвались в наш дом, бежала через чёрный ход. Уехала в поместье – но и там разгром, чуть не сожгли заживо. И весело так, как будто праздник какой – смотреть, как барский дом горит. Все окрестные собрались, пальцем показывали. Какая же низость! Откуда только это взялось-то всё. Вроде благочинно в церковь ходили по воскресеньям. А ту же церковь разрушили, не моргнув глазом, и никакого сожаления – забава! Что же вы думаете, мадам, прежней России уже никогда не будет? – спросила Дарья Александровна, затаив дыхание.

– Боюсь, прежней не будет, – подтвердила Маренн печально. – А будут ли Австрия, Германия? Вы думаете, Австрия под властью Адольфа Гитлера, это та страна, в которой родилась и жила моя мать, принцесса фон Габсбург? Где себя чувствовали уютно все национальности, и немцы, и венгры, и евреи, и славяне? Ни в коем случае. Это совсем другое, националистическое государство, часть германского рейха, нетерпимое к любому, в ком есть хоть капля чужой крови. Всё это страшные последствия мировой войны, которую мы пережили, – вздохнула она. – А сейчас мы вступаем в новую войну, долгую, кровавую. Вам наверняка известно, что германские войска в сентябре вторглись в Польшу, а вот несколько часов назад Красная армия перешла государственную границу Финляндии. Сталин и Гитлер снова разжигают мировой костер, каждый из них действует, исходя из собственных интересов. Кто победит, как будет устроен мир после того, как война закончится, мы ничего не можем знать вперед. Мы можем лишь бороться за ценности, в которые мы верим, за людей, которых любим, стараться вырвать у зла хотя бы малую толику того, что нам дорого.

* * *

– Вы уверены, что княгиню Ливен арестовала финская полиция?

В небольшой сторожке обходчика, примостившейся рядом с железнодорожным полотном, где теперь обосновался Паананен, Екатерина Алексеевна присела на деревянный стул, обтянутый потертым сукном, и придвинулась к дощатому столу, стоящему напротив окна, задернутого цветастой занавеской.

– Да, это так и есть, – подтвердил Паананен, стряхнув пепел с папиросы в деревянную пепельницу. – Я навел справки: её арестовали на вокзале в Турку. Водитель такси, которого она наняла, чтобы доехать до Пори, вызвал полицию. Видимо, она сболтнула ему лишнего. А сейчас тут обстановка такая, что все друг друга подозревают, боятся диверсантов.

– Её отправили в Хельсинки?

– Да, наши товарищи из порта это выяснили по моей просьбе. Но где она находится, неизвестно. Похоже, её забрали к себе немцы.

– Немцы? Это усложняет дело, – Катя опустила голову, раздумывая. – Мы должны попытаться освободить её, – сказала через мгновение, взглянув на Паананена. – Я понимаю, что ситуация тяжёлая, кругом ищейки. Но если бы не госпожа Ливен, мы бы не выполнили задание центра. Немецкий агент отправился бы в Москву вместе с нашими дипломатами, и грош цена всей нашей работе здесь. Мы не можем оставить княгиню Ливен без помощи. У вас есть люди в Хельсинки, к кому я могла бы обратиться?

– Да, я дам адреса и пароли, – с готовностью ответил Паананен, – но считаю своим долгом предупредить, вы очень рискуете, Эльза. Если финны, а вслед за ними и немцы, которые здесь плотно обосновались и имеют разветвлённую сеть, узнают, что вы вернулись, они уже не выпустят вас. Нам будет трудно помочь, мало осталось верных людей, – признался он. – Финны готовились к наступлению Красной армии, прочистили тыл, как надо, немцы им помогали. Многих арестовали, целыми партячейками забирали.

– Провокаторы?