Читаем Псарня полностью

– Нет, нисколько, – ответил Андрей и поморщился.

– Ты мне не ври, я все видела.

– Нечего на меня смотреть. Тебе это было интересно?

– Мне было тебя жалко.

Андрей промолчал, но покачал головой.

– Как у тебя такое получилось, что ты сошелся с барином? Однажды мне Елизавета рассказывала, что он беспощадный человек. Он ни перед чем не остановится. А когда выпьет, совсем с ума сходит.

– Мне такое никто не говорил.

– Поэтому я тебе и говорю. Наш барин сумасшедший.

– Смотри, договоришься, – предупредил Андрей. – Здесь кругом одни уши. Эта тварь, урядник, один чего стоит.

– Влип я, Настя, – признался Андрей. – Как я смогу отвергнуть своего хозяина? Мы все под ним ходим.

Андрей оделся и взглянул на девушку.

– Спина болит? – спросила она.

– Болит.

– Я сейчас приду. – Настя встала и направилась к двери.

– Ты куда?

– Сиди здесь, я к Елизавете. Она, хоть бабка и старая, но при мозгах. Попрошу у нее какое-нибудь лекарство и буду тебя лечить.

Андрей промолчал, чувствуя, как горит у него спина.

Настя вернулась нескоро, но принесла с собой бутылек с йодом и вату.

– Снимай свою барскую рубашку, – сказала она.

Андрей начал снимать рубашку, морщась от боли, встал перед Настей.

– Ложись на сено, тут удобно. Стоять не гоже Терпеть можешь?

– Могу. От тебя я все вытерплю.

Настя улыбнулась.

– Тогда терпи, – сказала она и стала обрабатывать длинную кровоточащую полосу на спине.

Андрей сжал зубы от невыносимой боли, но не произнес ни звука.

Она смазала ему спину и опустила руки на его плечи, поцеловала в шею.

– Ты терпеливый, – прошептала она.

Андрей повернул голову в ее сторону и улыбнулся.

– Что ты со мной возишься? Нужен я тебе?

– Нужен, – прошептала она. – Очень нужен. Ты настоящий.

– Я барский холуй, – дрожал голос молодого человека.

– Не ври. Ты настоящий. Никогда со мной такого не было, а тут я увидела тебя и не могу прийти в себя до сих пор.

– Зря ты все это, – вздохнул Андрей. – Я не принадлежу теперь ни кому, только барину.

– Ты говоришь неправду, – возразила Настя. – Ты хороший, и я тебя, по-моему, уже никогда не оставлю.

Андрей надел рубашку и повернулся к девушке.

– Я предал всех крестьян, которые страдают в этом имении. Я поддонок.

– Что ты говоришь, Андрей? Ты не прав. Хочешь, я скажу о тебе, что думаю?

– Нет.

– А я хочу сказать, – настаивала Настя.

– Я о себе ничего хорошего не услышу. Теперь мою мать и меня все будут презирать. Я сбегу, и никто меня не найдет.

– Дурачок ты. Никуда сбегать не надо. Здесь твоя мать, твой дом…. Здесь я.

Андрей взглянул девушке в глаза.

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что слышал. Я тебя за эти сутки до того изучила, что влюбилась до самой смерти.

– Ты же ненормальная. В бане видела голым, потом у столба…. Я опустился ниже земли.

– Вот за это короткое время я и влюбилась. Ты не против?

– Я?

– Да, ты.

Андрей растерянно посмотрел на девушку.

– Ты знаешь, порой я ненавижу себя только за то, что когда-то попался на глаза барину. Что он во мне тогда нашел, не знаю…

– Но ты еще попался на глаза и мне. – Настя протянула к нему руки. – Теперь ты здесь, а я рядом.

– В этом, наверное, была моя ошибка, – признался Андрей. – Вечно я куда-нибудь влезу.

Девушка улыбнулась, потянулась к молодому человеку и прижалась к его груди.

– У тебя так сильно стучит сердце, – прислушалась она. – Что с тобой?

– Не знаю. Наверное, так иногда бывает.

Андрей прижал Настю к себе и осторожно повернул в ее сторону голову.

– Ты хороший, – прошептала она.

– Я?

– Ты. Прости меня, если я что-то делаю не так. – Настя потянула к нему свои губы. – Поцелуй меня.

Андрей припал к ее губам и неумело поцеловал.

– Спасибо, – снова прошептала она и закрыла глаза.

– Знаешь, со мной такого никогда не было, – признался Андрей. – Во мне все перевернулось в одно мгновенье. Ты не против, если я тебя еще раз поцелую?

Настя закрыла глаза и подставила лицо.

– Я не против, только не останавливайся.

Андрей стал одаривать ее поцелуями и постепенно приходил в возбуждение. Его руки сами потянулись к ее одежде и начали медленно раздевать девушку. Настя не сопротивлялась, осторожно прижимая к себе молодого человека.

– Это не будет грехом, если я сейчас сотворю что-то невероятное? – зашептал он.

– Я тоже хочу, чтобы ты сотворил это невероятное именно сейчас. Пусть это будут маленькие мгновения в моей жизни, но для меня они останутся вечными и счастливыми.

Настя почувствовала горячее тело молодого человека и его прерывистое дыхание над своим лицом.

– Я никогда не думала, что это будет так прекрасно, – шептала она. – Ты такой хороший и мной желанный. Не много счастья нам в этой жизни придется испытать, но то, что сейчас с нами, пусть будет вечно. Какие же мы несчастные и обиженные в этой жизни люди…

– Не говори так, – прошептал Андрей. – Мы счастливые, что бы с нами не творили наши хозяева. Я все стерплю, пусть даже барин меня подвергнет самым лютым испытаниям. Я счастлив только тем, что ты со мной рядом.

– А если он узнает?

– Не узнает. А если ему и доложит его прихвостень урядник, то я на нем, отыграюсь в свое время. Я пойду на все, чтобы этого гада стереть с земли.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза