Прыжок в темноту

— Я, видите ли, придерживаюсь другой тактики, — сказал Гришин. — Бить оккупантов, когда они сунут свое рыло к нам. — Подумав, он значительно добавил: — И если бы в каждом колхозе был такой отряд, как, скажем, у нас, фашистам давно бы пришел конец.

При этих словах Гришин даже поднялся с места. А Громов молча опустил голову, барабаня пальцами по столу. Чтобы заполнить паузу, Гришин взялся за бутылку, собираясь налить еще по одной, но Громов накрыл стакан ладонью: хватит.

— Выходит, нападений на оккупантов вы не предпринимаете? — спросил он после длительного молчания.

— Мы свою территорию защищаем. Полностью восстановили колхоз, Советскую власть. Есть поселковый Совет, правление колхоза, и готовы жизнь отдать за это.

— А для чего вы восстановили поселковый Совет?

— Как для чего? — удивился Гришин. — Что же ты — против?

Гришин улыбнулся, взглянув на собеседника, делая вид, что он принимает его слова за шутку.

— Представь себе, против, — ответил Громов. — Потому что это похоже на детскую забаву. Может, вы и налоги взимаете с колхозников?

От этого вопроса Гришин весь покраснел, и Громов понял, что попал в самую точку.

— Мы должны бить фашистов и днем и ночью, — уже горячо заговорил Громов. — Искать и преследовать их повсюду, а не ждать, когда они придут и станут под мушку. Что это за тактика?

Гришин сразу изменился в лице.

— Я понимаю, — с иронией начал он, — ты на меня в обиде, товарищ Громов, за то, что тогда не помог я вам. Слыхал, в Козыревке неудачу вы потерпели…

— Нет, отчего же? — прервал его Громов, вдруг вспыхнув. — Как раз бой был удачен. Мы перебили там всех офицеров, немало солдат положили, продукты захватили для отряда. Но уж если вспомнить тот случай, то признаюсь, я был очень удивлен вашим отказом. Теперь-то мне понятно.

— Что тут удивительного? Мы получили данные, что на нас из Суземки собирались напасть.

— Тогда вам следовало поставить нас в известность или другой соседний отряд.

— Думаю, что мы справились бы одни. У нас есть пулеметы, и даже ротный миномет имеем. Мин только нет к нему.

— А если бы не справились? — спросил Громов. — Зачем же подвергать опасности целый отряд? Кстати, где вы пулеметы достали?

— Известно, где добывают оружие партизаны, — неопределенно ответил Гришин.

— А все-таки?

— Да уж достали… — улыбнулся Гришин, уклоняясь от прямого ответа.

Разговор шел натянуто, а Громову не хотелось этого. В глазах Гришина появилась тревога, он все чаще брался за бутылку. Уступая его настойчивости, Громов немного выпил из стакана.

— Сколько у вас бойцов в отряде? — спросил Громов.

Гришин как-то заерзал на стуле, украдкой взглянул на гостя.

— Да ведь это военная тайна, — ответил он, стараясь придать своим словам шутливый тон.

— Я это вот к чему спрашиваю, — серьезно заговорил Громов. — У вас много людей. Они потом должны будут отвечать перед Советской властью, чем занимались в такое тяжелое для страны время. Подумайте об этом. Я с вами говорю начистоту, как коммунист с коммунистом.

Гришин стушевался, неуверенно возразил:

— Это еще можно поспорить, кто из нас прав. Мы вот Советскую власть восстанавливаем в Дятлове, а ты, оказывается, против этого.

— Да пойми ты, наконец, что земля-то наша не сошлась клином на Дятлове. Советскую власть нечего восстанавливать, ее никто не отменял. А нам надо страну очищать от фашистов, бить их всеми силами и средствами.

Громов, однако, считал нецелесообразным обострять отношения с Гришиным. Мысленно он уже упрекал себя, что слишком горячо и откровенно начал разговор. Спокойным тоном сказал:

— Положение командира отряда в тылу врага нелегкое. На нас с вами двойная ответственность. Надо друг друга поддерживать, с. главное, подчинять свою деятельность одной цели: очищать страну от захватчиков, истреблять их. Посмотрите, что делают фашисты с мирным населением. Ведь это звери, а не люди.

В дом сошла Катя. Она остановилась, с удивлением глядя на Громова. Затем смущенно улыбнулась.

— Здравствуйте!

— Это, дочка, командир отряда «За Россию», познакомься, — сказал Гришин.

— А мы уже знакомы с Василием Гордеевичем, — ответила Катя, подавая руку Громову. — В гости к нам приехали?

— Да вот решили с Тарасом навестить ваш отряд, — сказал Громов, стараясь скрыть лукавую улыбку.

Катя потупила глаза и, видимо, сама чувствуя, что краснеет, тотчас ушла в переднюю комнату. А вскоре хлопнула дверь, и Громов увидел в окно, как девушка поспешно сошла с крыльца. Он снова лукаво улыбнулся, прикрыв рот ладонью и старательно разглаживая свои усы…

Под вечер Василий Гордеевич собрался идти к Тарасу, пообещав Гришину прийти ночевать.

У Тараса Громов застал Катю и заводского сторожа Ермила, который жил по соседству. При появлении гостя старик поднялся с табуретки и как человек, знающий службу, ответил на приветствие:

— Здравия желаем, товарищ начальник!

А Катя, смущенная появлением Громова, собралась уходить. Но ей, видимо, не очень хотелось расставаться с Тарасом. Она задержалась у порога.

— Пойдите проводите Катю, — сказал Громов Тарасу, который не решался оставить командира одного.