Прыжок леопарда

– Плевое дело! – задорно усмехнулся Гильом де Ипр и, поклонившись, направился к своей кавалерии, замершей на фланге армии в ожидании приказов своего командира.

Гильом Клитон жестом подозвал к себе де Бриенна, разодетого, как всегда, с такой павлиньей пестротой, что буквально рябило в глазах.

– Господи, де Бриенн! На тебя страшно смотреть! Ты, не приведи Господь, желаешь стать излюбленной мишенью для арбалетчиков де Эльзаса?! Твой пестрый сюркот просто мечта для опытного стрелка!..

Бриенн поморщился и, плюнув себе под ноги, ответил:

– Мой граф! Данный наряд нисколько не помешает мне проявить на поле брани столько отваги и преданности вам, сколько потребуется для победы над воинством безбожника мессира де Эльзаса.

Филипп уважительно склонил голову, отдавая честь словам Жана. Клитон понял, что немного перегнул палку, а его шутка слишком уж больно задела самолюбие рыцаря.

– Прошу простить мою неловкую и неуместную шутку, мессир Жан де Бриенн. – Он склонил голову. – Сегодня от вас и ваших ребят потребуется, пожалуй, совершить нечто из разряда невозможного.

– Глядя на их полчища, ваша светлость, нам всем предстоит это сделать… – буркнул в ответ де Бриенн. – Рано или поздно, а всем когда-нибудь приходится стоять перед выбором: позор или честь. Я уже давно выбрал для себя второе.

Граф протянул ему свой красивый кинжал с гардой миланской работы.

– Прошу вас, мой храбрый де Бриенн, принять сей подарок от чистого сердца в качестве залога нашей вечной дружбы и уважения…

Жан молча принял кинжал, цокнул языком, восхищаясь его красивой чеканкой гарды, после чего с невозмутимым и равнодушным лицом засунул за пояс.

– Что я должен делать?..

Гильом показал рукой на ряды арбалетчиков и кратко пересказал свой план ведения сражения. Жан несколько раз хмыкнул, выражая восхищение в одном случае, а в другом случае сомнение и опасение по поводу рискованного маневра легкой кавалерии, но ничего не ответил, лишь несколько раз кивнул головой.

– Мои орлы не подведут вас… – коротко сказал он и, поклонившись, развернул своего декстриера, направляя его к рядам арбалетчиков и павезьеров.

Филипп нервно сжимал руками поводья коня, наблюдая за началом сражения…

Тьерри де Эльзас приподнял в седле, рассматривая строй армии Гильома Клитона.

– Мессир! У него очень мало тяжелой конницы, да и пехота почти втрое меньше нашей! – Обрадовано доложил ему один из командиров его отрядов. – Мы перетопчем их, словно лягушек!..

– Дай Бог… – машинально произнес он, прищуривая глаза. – Только у них, как я вижу, весьма организованное войско, чего я, к своему несчастью, не вижу в моих рядах…

Над рядами армии Гильома Клитона поднялось знамя Фландрии, родовое знамя его отца – знаменитого героя первого крестового похода Робера Куртгёза и… тут он вздрогнул, черное знамя, означавшее бой на смерть.

– Мессир! Ваш нормандец вовсе рехнулся! Он собирается биться на смерть! – Сбоку от него раздался презрительный смешок одного из его оруженосцев.

Тьерри резко повернулся в его сторону и наотмашь ударил наглого юнца кулаком по зубам.

– Ни когда не смей обзывать героев! Никогда, понял?! Ты, урод, никогда в своей жизни и не поймешь, что такое решиться драться с врагом до смерти! Это надо уважать!

Он схватил оруженосца за воротник его кольчуги и начал трясти. Кровь брызгала из разбитого рта бедолаги, дерзнувшего неуважительно высказаться о выборе соперника Тьерри.

– Пошел вон отсюда! Скотина!.. – Он отшвырнул от себя оруженосца, который неуклюже вывалился из седла и, упав в грязь, на четвереньках засеменил прочь.

Тьерри смерил всех своим грозным взглядом, плюнул на землю и приказал подавать его вороненый шлем, украшенный небольшой золотой короной, олицетворявшей Фландрию.

– Какое странное построение его армии… – задумчиво вслух произнес Тьерри. – Зачем это он выставил легкую кавалерию бастарда де Ипра на фланге? Странно…

– Трубите мессиру де Ипру атаку! – Гильом приподнялся на стременах и крикнул оруженосцу.

Одновременно с третьи залпом арбалетной дуэли, конница Гильома де Ипра, словно обезумевшая, врубилась во фланг пехоты и арбалетчиков противника, которые растерялись, не ожидая подобного маневра.

В их рядах возникла заминка. Командиры не знали, по кому в настоящий момент стрелять! Толи, по всадникам, приближающимся к ним с фланга, толи продолжать арбалетную дуэль, пытаясь проредить ряды противника, что и требовала стратегия того времени.

– Ага! Я угадал! – завопил от радости Клитон. – Филипп! Они растерялись! Мой кузен и тезка уже врубился в их ряды, сея суматоху!

Легкая конница де Ипра, побросав свои шефлины в арбалетчиков, выхватила мечи, секиры с длинными рукоятями, булавы и шестоперы и начала, как безумная, колошматить противника, ломая ряды и вдавливая его назад, лишая тяжелую конницу Тьерри пространства для маневра.

– Сигнал мессиру де Бриенну! Три скорых залпа по центру каре противника!.. – Закричал, как резаный, Гильом Клитон.

Оруженосец протрубил сигнал, понятный лишь Бриенну, который тут же обрушил шквал болтов на каре противника, прорубая в нем глубокие просеки.