Прыжок леопарда

А тут! Сразу! Он даже и понять не успел, как судьба, резко схватив его за шиворот, буквально вбросила в самую, что ни на есть, круговерть событий, познакомила с такой уймой людей, что у него даже голова пошла кругом…

Принц Филипп – будущий наследник престола Франции…

Его светлость молодой Гильом Клитон – шурин самого короля и, как шепчутся придворные, самый реальнейший претендент на корону Англии, ведь он, как ни крути, внук покойного Гильома Завоевателя по ветви старшего сына.

Могущественный аббат Сугерий… – юноша почувствовал, как по его спине и затылку пробегают мурашки.

Король Людовик,… а ведь о нем говорили, что он зазнался и стал таким важным, что, рассказывали о том, (врали – усмехнулся Филипп) как он пренебрежительно относится к своим вассалам, почитая только монахов… Глупости! Его величество самый что ни на есть добрый, справедливый и чуткий монарх. Недаром же он так часто вспоминал об отце (де Леви снова улыбнулся, вспомнив своего родителя), причем всегда только в восхитительных выражениях…

Констанс… тут Филипп тряхнул головой, отгоняя от себя ересь. Какая, господи, Констанс! Она же принцесса крови! Ее участь решена, наверное, с момента рождения…

Но образ прелестной, юной и белокурой, словно ангел во плоти, девушки почему-то, как Филипп ни старался, не выходил у него из головы.

А, чем черт не шутит… – задорно подумал он и перекрестился, помянув имя лукавого. Хотя… почему это сам король так говорил о нем и своей дочери?..

Голова закружилась от хоровода мыслей и мечтаний, перевернув все вверх дном в душе рыцаря.

Даже матушка мне рассказывала, что свою незаконнорожденную дочь Изабель король выдал за сына одного из своих самых вернейших и преданнейших воинов – де Шомона! А мой отец, да и я, чем хуже? Как говаривали старый воины батюшки, именно мой отец вынес на руках тело отважного де Шомона из той жуткой мясорубки под Бремюлем…

А уж что значит благоволение к моему роду со стороны самого короля Англии! Ведь до сих пор у меня в замке, в шкатулке, лежит открытая дорожная и охранная грамота, подписанная самим Генрихом Английским! Он, кстати, готов пожаловать любому, кто предъявит ее, богатые поместья на туманных берегах…

Шум, раздавшийся в дальнем конце коридора, отвлек юношу от его сладостных мыслей. Рыцарь посмотрел на суматоху, возникшую, словно по мановению волшебной палочки. Слуги и стражники, вперемежку с чиновниками и монахами, словно улей, встревоженный медведем, носились и о чем-то возбужденно гудели.

Значит, это Сугерий идет… – подумал юноша, – скорее всего…

Он встал, расправил складки своего длинного плаща и сюркота, надел кольчужный капюшон на голову (свой шлем, он оставил оруженосцу еще на входе во дворец, когда узнал, что будет сопровождать и охранять короля), взял в руки меч и молча положил его на правое плечо.

Из сумрака коридора показалась хилая фигурка аббата, семенящего по направлению к покоям Людовика. Филипп всунул меч в ножны, постучал в дверь, тихо приоткрыл ее и крикнул:

– Сир! Монсеньор Сугерий идет!..

– Ну и голос у тебя, юноша!.. – раздался смеющийся голос короля. – Ей Богу, как Иерихонская труба! Помнится, последний раз, вот так же громко, созывал на поле брани своих людей отважный и благородный де Шомон, мир праху его… Можешь пропустить монсеньора аббата.

Сугерий подошел к дверям, приподнял голову вверх и пристально посмотрел на юного рыцаря, застывшего возле входа в опочивальню короля.

– Прямо паладин… – он коротко закивал головой, словно соглашаясь со своими же словами. – Любо дорого глядеть. Небось, бесёнок, уже успел вскружить головы паре-тройке дам, залюбовавшихся твоими выходками на турнире, а?!

– Еще не знаю, монсеньор… – пожал плечами рыцарь.

– Ничего-ничего, к вечерку, глядишь, и узнаешь! – хитро подмигнул ему аббат. – Как получишь записочки, а от них духами так и… – Сугерий сделал жест пальцами возле носа, изображая восхитительный аромат. – Только сразу-то не беги, надень-ка, на всякий случай тонкую кольчужку под гамбезон, да пару кинжалов не забудь.

– Это еще зачем? – удивленно посмотрел на него Филипп.

– Это, мой юный и недалекий друг, – весело засмеялся Сугерий, – ежели их мужья артачиться начнут! Прости меня, но мы еще не пали на самое дно ада, так что мужьям порой не нравится делить лоно своей супруги с разными там ухарями! – он снова подмигнул ему. – Как его величество?

– Слава Господу… – Филипп не успел толком ответить, как Сугерий уже шмыгнул за дверь, плотно прикрыв ее за собой.

Рыцарь встал спиной к дверям, но снова услышал легкий скрип петель, обернулся и увидел аббата, который коротко кивнул ему и тихо произнес:

– Мы более не смеем задерживать вас, мессир. Ступайте к себе и отдохните как следует. Сегодня, видит Бог, вы заслужили славную гулянку…

– Но, монсеньор, а как же караул возле дверей?.. – растерянно ответил рыцарь, крепко сжимая рукоять меча.