Прыжок леопарда 2

   - Бандерша, - смеясь, пояснила Вика, - наш с Лялькой администратор, между прочим, хорошая тетка.

   Евдокии Никитичне давно уже стукнуло сорок и это по самым скромным подсчетам. Все в ее облике было большое: нос, губы, глаза, даже рост и размер тапочек. Шикарный халат с золотыми драконами скрывал остальные прелести.

   Кресло жалобно скрипнуло. Она, не стесняясь, закинула ногу за ногу, обеспечив дальнейший обзор. "Колотухи" были что надо, как у Славки Давыдкина - центрфорварда Саранского "Спартака".

   Смазливый мальчишка от силы лет восемнадцати, занес и расставил чашки с дымящимся кофе.

   - Присядь, дорогой, - мягко сказала Мамэлла, - знакомьтесь: это мой муж.

   Устинов назвал себя.

   - Ну, как же, наслышаны. Говорят, вы работали у этого мафиози, я имею в виду Кобзона.

   - Какой же он мафиози? - удивленно спросил Жорка, - были б все люди такими, как Иосиф Давидович, мы бы давно коммунизм в каждой семье построили.

   Мамэлла поджала губы. Она, видимо, не любила, когда ей перечат.

   - Откуда ж тогда деньжищи? Вы, Игорь, конечно, меня извините, на какие такие шиши он целую сеть аптек в Краснодаре открыл?

   Устинов глотал воздух. Делал вид, что "завелся".

   - Откуда деньжищи? - да оттуда, откуда и у меня: пахал человек, как проклятый, пашет и будет пахать! И как только сердце выдерживает? - по восемь концертов на-гора выдает. Другие от силы три, ну, иногда четыре. А какие концерты! Это вам не какая-нибудь группа "Мираж": выйдут, задницами покрутят, рты под "фанеру" пораскрывают, и кода! Гони, бабушка, бабки! Четыре состава кормятся от одной фонограммы. А Кобзон вживую поет, под живую, натуральную музыку.

   - А что он вообще из себя представляет?

   Когда человек "в запале", он всегда говорит правду - нет времени для фантазий. Мамэлла Устинову безоговорочно верила. Судя по ее взгляду, в последнем вопросе сквозило женское любопытство.

   - Ну, мужик он конечно запойный, когда не в работе. Забухает - не перепьешь. Но голову не теряет. Если для дела надо - бросает мгновенно. Я, например, уменьшаю дозу, постепенно выхожу из "пике" - работа такая, что позволяет. А он сразу прыгает в ванну и там "отмокает". Часами сидит: то в холодной воде - то в горячей. Выходит почти как огурчик - хоть сразу на сцену. Зато на гастролях - сухой закон. Не для всех - для него одного. Программа идет за программой: с утра и почти до полуночи. Если из зала просят - он выходит на "бис", никому не отказывает. Такие нагрузки не каждый выдерживает.

   Люди в оркестре разные, но каждый из них талант. Бездарей Иосиф Давидович рядом с собой не держит. А таланту по барабану: Кобзон ты или Морковкин. Запросто может послать. Имею, мол, право на отдых и обеденный перерыв - и прав будет.

   Так Иосиф Давидович что удумал? После последней программы заказывает банкет. Сверхурочные платит всему ресторанному персоналу: от мойщиц посуды до поваров. А потом приглашает поужинать всех, с кем работал на сцене. Подходит к каждому персонально и приглашает исключительно лично. Ешь, сколько душа пожелает! Пей, что захочешь - хоть коньяк по сто двадцать рублей! Если имеешь зазнобу, сажай ее за свой столик, пусть тоже порадуется. Кобзон заплатит за всех! А сам он, "крутой мафиози", будет тихонько сидеть в уголочке, цедить бутылку "Нарзана". И будет сидеть до конца, пока не уйдет последний трубач. Золото не мужик, жаль, что таких мало!

   Жорка махнул рукой, залпом выпил остывший кофе.

   - Что вы хотите приобрести: дом или квартиру? - сухо спросил Эдуард.

   Для него прозвучало как откровение, что где-то есть люди лучше его.

   Эх, блин, поломал тему! - читалось на лицах девчонок. Мамэллу тоже слегка покоробило:

   - Дорогой! - сухо сказала она, - если не трудно, приготовь нам еще кофе!

   Это прозвучало как выговор. Мальчишка вспыхнул, сгреб опустевшие чашки в поднос и выбежал вон.

   - Итак, - улыбнулась Евдокия Никитична, - вопрос прозвучал: что вас конкретно интересует?

   - Я мог бы купить и то и другое, - со всей откровенностью ответил Устинов, - но нет смысла спешить. Хотелось бы осмотреться, подобрать что-нибудь действительно стоящее. А пока снять квартиру на длительный срок, где-нибудь в тихом, спокойном районе. Отдохнуть от толпы, зализать раны.

   - Зна-е-те, И-игорь, - нараспев протянула Мамэлла, - вы нас всех просто очаровали. Но не это меня настораживает: для человека свободной профессии вы рассуждаете слишком уж здраво. Тем не менее, я вам постараюсь помочь. Подруга моей приятельницы уезжает в Москву - надеется все сокрушить, но сделать карьеру. Она рассуждает примерно, как вы: не желает сжигать мосты, оставляет пути к отступлению. Квартира ее свободна, как вы и хотели, на длительный срок. Честно скажу, эта жилплощадь нужна мне для дела, но вам я ее уступлю.

   - Не знаю, что и сказать...