Прыжок леопарда 2

   И вот, этого божьего человека вызвали на собор. Чехия не хотела его отпускать. Сигизмунд целовал Евангелие и прилюдно клялся короной, что не будет над ним никакого насилия. Но папа римский сказал, что клятва еретикам не требует исполнения. В итоге, его сожгли. Запомни, Владимир: и ты, и я, и отец для католиков всего лишь язычники, в отношении коих позволено все. Вот почему я настаиваю, уже как господарь: тебе нужно уехать!

   - Ты баил, что умеешь управляться с копьем, - хитро улыбнулся Никита. - У тебя есть возможность доказать это прилюдно. По осени начинаются рыцарские турниры. Первый из них - в Нюрнберге и мы, в аккурат, на него поспеваем...

Глава 4

   Я проснулся со светлыми чувствами. Вероятность, в которой мне довелось побывать, таила в себе интригу. Чью сущность я контролировал? Кем были, Никита и Мирчо? Эти люди давно уже умерли, но в своем эталонном времени в тысячный раз продолжают очерченный звездами путь. Наверное, это важно. Ночь прошла без кошмаров и нервотрепки - уже за одно, это, я должен сказать им спасибо.

   На часах было шесть утра. Я думал, что встал раньше всех, но ошибся. Новый день в этом веселом доме начался очень ранним похмельем. В районе поленницы дров одиноко блевал Угор.

   - Штос! - позвал я его.

   - Что надо? - неприветливо откликнулся он, - неужели не видишь, я занят?

   - У тебя в роду не было чукчей?

   - А по соплям?! - бедный мужик, так разозлился, что даже блевать перестал.

   - Я тебя серьезно спросил, без подвоха.

   - Ну, бабка моя саамка. Мать - финка, родом из Выборга, девичья фамилия Карванен. Тебе-то это зачем?

   - Болеешь ты сильно после "этого дела"! У малых народностей Крайнего Севера в организме отсутствует ген, расщепляющий спирт. Водка для них и свет и проклятье. Если кто-то на стойбище не выпивает - значит, это грудной ребенок.

   Угор поскучнел:

   - У тебя все?

   - Хочешь, вылечу? Ну-ка дай сюда руку!

   - Да пошел ка ты нах, темнило!

   За спиной хлопнула дверь. На крыльце нарисовался Мордан:

   - А ну прекращаем базар! Что это тут еще за разборки?!

   - Да вот, апельсин! Сколько знаю его - ни разу не поздоровался. А тут в душу лезет: откуда мол, гены такие, не от хреновой ли родословной?

   Давненько меня так едко не пародировали. Все в точку: интонации, голос и менторский тон человека, прожившего восемь жизней. От кого, от кого, а от Штоса я такого не ожидал. Мордан, видимо, тоже.

   - Напрасно, Валера, - вымолвил он, досыта насмеявшись, - если Антон спросил - значит, так надо. Он же у нас типа доктор. Любую болезнь отмажет, даже твою.

   - Это какую мою? - спросил Угор с подозрением.

   - Ну, типа, сделает так, чтоб тебя не трясло "с бодуна". Или, чтобы сейчас...

   - Гонишь! - выпалил Штос без малейших раздумий.

   - Спорим на литр?

   - На ящик!

   - Годится. Делай, что он сказал.

   Бригадир ощетинился, как двоечник перед поркой. Мысли в его голове дрожали, как заячий хвост.

   Ни хрена не выйдет у этого Айболита. Тут медицина бессильна. Жаль, конечно, ну и хрен с ним, зато ящик, считай в кармане, можно поправить голову. Господи, да хоть бы чуть-чуть полегчало! Только я все равно не признаюсь, даже если будет полегче. Скажу, ни хрена не вышло у этого апельсина...

   Он ждал предсказуемых действий: чудодейственных заграничных таблеток, элементарного массажа, внушения, гипноза на уровне Кашпировского, а я уже

  шарил в его памяти. Сухость во рту, "горящие трубы", бессонницу, сонное отупение, боль над глазницами, приступы тошноты - весь этот "букет" я мог бы стереть небрежным движением рук. Только Угору этого мало - тот еще фрукт. Скажет, не помогло. А если найти в его прошлом самый счастливый день и настроить его настоящее на то душевное состояние, может, проймет?

   ...Выпускной бал. В спортзале детского дома медленно кружатся пары. Светка уходит под ручку с другим. Он сильнее и старше. "Но у меня в кармане нож. Меня так просто не возьмешь", - крутится в голове...

   Нет, это не то!

   ...За воротами тротуар чисто вымыт весенним дождем. Краешек солнца над пеленой облаков. Утренняя прохлада. Деньги в ладони. Целая куча денег, сто один рубль! Получил и забыл засунуть в карман. Мама моя, неужели свобода?!

   А вот это как раз то, что надо.

   Угор пошатнулся, присел на завалинку. А потом улыбнулся, радостно и светло. Он, щурясь, смотрел на полоску рассвета и молчал. Думал о чем-то своем, сокровенном.

   - Ну, как? - поинтересовался Мордан.

   - Ты знаешь, кентюха, - тихо сказал бригадир, - каюсь, хотел сбрехать. Да что-то не получается. Сколько я перепробовал разной гадости: и бухал, и шмалял, и кололся, а такого прихода не ловил никогда!

   - А я тебе что говорил?

   - Фартовый ты хлопец, - продолжил Угор, обращаясь ко мне, - с такими талантами бабосы мешками ворочать, а не торчать по грязным подвалам...