Прыжок к славе

— Один корабль патрулирует у Босфора, сейчас там «Безжалостный». Один корабль дежурит в устье Дуная, сейчас наша очередь. Один корабль крейсирует вдоль побережья, сейчас это «Бесстрашный». «Беспокойный» стоит в Зонгулдаке на отдыхе.

— Как часто меняетесь?

— Каждую неделю и стараемся идти на отдых в Зонгулдак, там хороший уголь, и греки очень дружелюбны.

Неделя отдыха пролетает как один день.

— Что слышно о «Безупречном» и «Безукоризненном»?

— Они сейчас стоят в Таганроге и с нетерпением ждут открытия навигации. Боятся, что война без них кончится, турки совсем руки опустили и воевать не хотят

— Рапорта по техническому состоянию кораблей посылаете вовремя?

— Все согласно инструкции судоверфи, из Петербурга пришли слухи, что ваша верфь готовит к спуску броненосцы на три орудийные башни.

— Броненосцы «Смелый», «Строгий» и «Суровый» будут готовы в конце апреля.

— Они спустятся в Черное море или останутся на Балтике?

— Эти броненосцы намного больше и не смогут пройти по рекам в Азовское море.

— Все полюбили броненосные корабли. Жаль, что они зимой будут стоять во льдах.

— Комиссия Адмиралтейства осматривает побережье Курляндии. Возможно, военную гавань построят на месте рыбачьей деревушки Либва.

Генерал Румянцев продолжал держать свою ставку в Очакове. Удобное место, броненосцы за один день доставляли донесения из любого черноморского порта, где были подчиненные генералу войска. Но активные боевые действия вел только Долгорукий. Войска Румянцева стояли гарнизонами в южных и восточных черноморских портах. Казаки патрулировали ближайшие территории. В видимости крепости Измаил стоял пятитысячный корпус. Под стенами крепости турки держали двадцатитысячную армию. Поэтому Румянцев очень обрадовался, когда адъютант доложил о прибытии графа Алексеева, обещавшего зимой доставить новую пушку и помочь взять Измаил.

— Рад тебя видеть, Сергей, — обнимая, сказал генерал, — пушка готова?

— Пушка готова, и позволь представить генерала ашДжумблада.

— Ты уже успел Азов взять! — засмеялся Румянцев, глядя на вошедшего турецкого генерала.

— Приказать знамена внести или сам выйдешь?

— Прикажи на площади разложить, пусть народ порадуется хорошей новости.

Сергей отдал приказ, а Румянцев начал расспрашивать генерала аш-Джумблада об осаде Азова, сочувствующе покачивая головой. Генерал всегда поймет другого генерала, и сочувствие не показное. Румянцев прекрасно понимал состояние турецкого генерала, потерявшего крепость и четверть своих солдат без единого шанса нанести противнику ответный урон.

— Неужели ты со второго выстрела башню снес? — удивленно переспросил Румянцев.

— После пристрелки сделали только три боевых выстрела, — подтвердил граф Алексеев. — С таким оружием мы через месяц в Стамбуле будем.

— Ничего не выйдет, у меня осталось только шесть снарядов.

— Я подожду, до лета еще наделаешь. Сколько тебе потребуется времени на снаряды?

— Здесь вопрос не во времени, а в деньгах, дешевле золотом стрелять, чем этими снарядами.

— Напиши мне проект, я сразу в Сенат его отправлю, дело государственной важности.

— Сенат не поможет, это вопрос науки. Московский университет три года помогает, Петербургская академия в стороне не стоит. Но химический процесс никак не дается.

Изготавливать взрывчатку было сложно, но не настолько, чтобы не начинать массовый выпуск. Сергей хотел придержать изобретение еще лет на двадцать.

Надо детальнее разобраться в возможном последствии нового оружия. Шесть лет назад он попал в XVIII век.

Три года назад активно заявил о себе. Но еще не достаточно разбирался в реалиях новой жизни. Как и любой человек, плохо помнил школьную историю и совсем не помнил дат основных событий мировой истории. Бывший офицер ВМФ СССР и бывший моряк торгового флота знал историю морских сражений, но не больше Этого совершенно недостаточно для предвидения возможных изменений, вытекающих из распространения взрывчатки.

Зато он помнил историю создания динамита. Американцы для разработки многочисленных золотоносных шахт начали применять нитроглицерин. Но способность к самодетонации приводила к огромным жертвам, особенно на этапе транспортировки. Поэтому в Америки объявили конкурс идей безопасной транспортировки. Господин Нобель предложил использовать морскую губку. Жидкость впитывалась в губку и теряла возможность самодетонации. До конца Второй мировой войны американцы придерживались идеи нитроглицерина и пористого носителя. Даже додумались до аморфнопластического носителя.