Прыжок

Но Лючия действовала с абсолютным хладнокровием. Не прекращая зажимать рану, будто рассчитывая, что оторванная кожа немедленно прирастет, Лючия нагнулась и правой рукой подняла пистолет. Выпрямилась. Посмотрела на поднимающегося кота. Тот злобно скалился, от возбуждения боя его юбка встопорщилась, выдавая изрядные размеры мужского достоинства.

Рядом был еще Ян, но он, на взгляд Лючии, особой опасности не представлял. Ну подумаешь, человекообразный прямоходящий пони. Травоядное. К тому же он поворачивался, явно хотел убежать…

Лючия подняла пистолет, целясь в Криди.

И в этот миг копыто Яна впечаталось ей в лицо.

Это было посильнее даже, чем ее замечательный йоко гери. Никогда не надо недооценивать лошадь, даже маленькую. Копытные не всегда поворачиваются для бегства.

Лючия рухнула на пол и выронила пистолет. Ее милое нежное лицо, уже утратившее большую часть красоты, превратилось в сплюснутый окровавленный кусок мяса, напоминающий национальное сербское блюдо «плескавица», слишком рано снятое с гриля.

Запыхавшийся Соколовский, остановившись возле неподвижной Лючии, несколько секунд тяжело дышал. В свободной руке у него был зажат шприц. Придя к какому-то выводу, Лев с кряхтеньем присел и вколол Лючии изрядную дозу миорелаксанта, что преследовало вовсе не лечебные цели. Сказал:

– Криди, свяжи эту… невоспитанную девушку.

– С радостью, – прошипел Криди. – Ян, ремень!

Соколовский тем временем помог подняться Матиасу. Тот лишь махнул рукой, указывая на кадетов.

Возле стонущего Тедди доктор задержался на пару секунд, после чего похлопал его по плечу и сказал:

– Жить будешь.

А вот глянув на Алекса, он раскрыл чемоданчик и последовательно вколол парню три шприца.

К нему осторожно подошли Ян и Адиан. К радости доктора, в панику они не впали.

– Помогите отнести его в медотсек, – сказал Лев. – Пробит перикард и повреждена сердечная мышца.

– Доставать обувь из тела не надо? – уточнил Ян.

– Пока нет. Извини, что использую тебя как… ломовую лошадь.

– Я маленькая лошадка, – сказал Ян беззлобно.

Осторожно поднял Алекса и понес из каюты.

– Матиас, лекарства оставляю, работай с остальными, – велел Соколовский, направляясь следом.

– Лев… у меня челюсть… сломана, – пожаловался Матиас, поднявшись и прислонясь к дверному косяку. Сплюнул красным с белыми осколками зубов.

– Была бы сломана, меньше бы говорил, – безжалостно отозвался Лев. – Давайте, старпом, давайте! Когда такое видано было, чтобы итальянцы били немцев?

Корабль тем временем продолжал трястись и скрежетать. Потом последовал мерзкий скрипящий звук – Мегер ухитрилась прижать к стенкам гипертуннеля эмиттер поля Лавуа, и ажурную овальную решетку вырвало из корпуса.

Теперь выйти из червоточины живыми стало невозможно.

Когда удар Яна вырубил Лючию, Мегер болезненно поморщилась. Она ожидала от девочки большего. Теперь шансы на полную зачистку корабля резко уменьшились.

Но лично убить всех людей было лишь вишенкой на торте. Главное – уничтожить корабль.

Она вновь исхитрилась прижать «Твен» к стене из ничто. На этот раз результат ее порадовал, верхний эмиттер правого генератора распался в пыль.

В теории – исключительно в теории – считалось возможным растянуть поле одного из двух генераторов на весь корабль. Но Мегер сейчас творила то, что считалось еще менее вероятным, и она не хотела рисковать. Положив корабль в резкий крен, она швырнула его на стену червоточины. Раз… другой…

Снова пронзительный скрип рвущегося металла.

Нижний эмиттер левого генератора перестал существовать.

Теперь стоило отвлечься. Анна не хотела, чтобы командир просунул руку в не полностью закрытую дверь и выпустил в ее направлении несколько самонаводящихся пуль. Скорее всего, он не рискнет, из опасений попасть в Гюнтера, но кто их знает, этих землян, особенно русских?

Оставив управление, бывшее в червоточине лишь данью традиции, Мегер поднялась, бросила быстрый взгляд на неподвижное тело Гюнтера. Она примерно представляла себе время, которое у нее оставалось, – не более пятнадцати секунд.

Можно было встать в углу рубки, уйдя из сектора обстрела. Можно было попытаться вскрыть панель управления и заклинить дверь вручную, для этой цели имелся маленький механический рычажок, через пару шестеренок соединенный с приводом двери.

Но Мегер решила пойти ва-банк.

Она присела на четвереньки за креслом Гюнтера, откуда хорошо просматривался вход. Достала пистолет. Едва кто-то появится в проходе – в него полетит умная пуля.

Для удобства Анна пошевелила Гюнтера и положила ствол пистолета ему на колени.

Оружейник застонал.

Это оказалось для Мегер полной неожиданностью. Человек выжил после попадания двух умных пуль?

Невозможно!

Значит, первые два заряда были обычными?

Тратить патроны на умирающего Гюнтера она не собиралась. Протянула руку, нащупывая сонную артерию. Если пережать… он и так обескровлен, много усилий не потребуется…