Прынц

Борис, игнорируя Зою, точно она была всего лишь пенёк, прошёл к месту, где лежали вещи, взял топорик и стал делать колышки. Затем также молча и деловито, развернул палатку, на минутку огляделся, как лучше поставить и приступил к установке.

Чуть повернув голову, Зоя наблюдала за Борисом. Жалость к себе и вспыхнувшая было злость при появлении Бориса, улетучились, медленно, нехотя возвращалась привычная уверенность. А с нею пришло и то удивительное ощущение, как тогда, во время наблюдения за колкой дров. Ну, вот ничего особенного нет в занятии Бориса, почему же хочется смотреть и смотреть, совершенно не думая о зацементировавшейся в нём ненависти к женщинам. Ещё пару дней назад Зоя твёрдо не верила в народную поговорку, что от ненависти до любви один шаг. Уж если ненависть не показушная, то хоть двадцать шагов сделай, любовь не родится. Вот от любви до ненависти, пожалуй, можно и с полшага перейти. Теперь же, наблюдая за Борисом и прислушиваясь к своим ощущения, Зоя вновь, слабенько, правда, начинала верить, что переход от ненависти к любви возможен. Пусть не с одного шага, с десятого, с двадцать пятого, но возможен. Люська в это верила, как христиане верят в Христа. Помнится, Зоя как-то спросила: а если этот ненавистник не захочет сделать шаг? Люська с полной убеждённостью заявила:

- Да пусть он хоть сто раз не хочет - любовь заставит, ибо не хотеть можно только с холодной головой. Когда есть любовь-голова горячая, и шагаешь чаще всего спонтанно. Шагнёт как миленький.

Шагнёт… А остался ли в душе Бориса хоть один здоровый участок, где можно взрастить саженец любви? Или там пустыня и только ветер гуляет, гоняя барханы из песка обид?

Борис закончил установку палатки, последний раз проверил крепления. Зоя не спешила убирать следы слёз с лица и менять позу несчастной девы. План Люськи - "совместная установка палатки сблизит"- дал сбой, сейчас по идее должен включиться план Танечки: дяБоря увидит бедную несчастную заплаканную мамЗою и начнёт жалеть…

Борис с топориком приостановился рядом.

- У тебя что, мозгов совсем нет? Собственную злость на ребёнке срываешь.

- Не поняла?- неожиданно для самой себя растерялась Зоя.

- Оно и понятно,- едко усмехнулся Борис.- Умишка то кот наплакал, где уж понять.

- Слушай!- вскочила Зоя.

- Нет желания слушать твой трёп. Ты вот ревела, ну и ной дальше, может, поумнеешь.

-Ты…ты…

- Всё, разговор окончен. Бухти дальше.

- Скотина! Кретин! Чтоб тебя комары зажрали!

Борис давно уже скрылся, а Зоя всё не могла остановиться: перечислила все обидные слова, пнула кучу хвороста, затем палатку и, наконец, обессиленная опустилась у входа.

- Зачем? Зачем мне всё это? Ненавижу! Всё! Поиграли в дурдом и хватит!

Вскочив, кинулась к месту, где был спрятан мобильник. Но его там не оказалось. Танины следы красноречиво говорили, кто забрал телефон. Девчушка, видимо предугадала срыв мамЗои и решила не давать ей шанса не вовремя выйти из игры. Таня, как и мама, верила в успешный исход операции "Троянская лошадь".

ГЛАВА 14

ДяБоря вернулся хмурый, и Танечка поняла, что её план не сработал. Значит, мамЗоя сделала всё не так, как надо. Наверно, сидела и улыбалась, думая про свадьбу, а нужно было плакать и быть несчастной. ДяБоря увидел её улыбку и, конечно же, разозлился, наверно решил, что мамЗоя как дурочка. А такую не захочется жалеть, и в таких не влюбляются.

Танечка глубоко вздохнула: придётся придумывать другой план. Жаль, она так верила, что тот план сработает, и всё будет океюшки…

Ох, ну почему эти взрослые иногда бывают такие бестолковые?!

На некоторое время они словно забыли о существовании друг друга: Борис готовил жерди, Танечка тщательно перетряхивала память, в надежде, что что-нибудь натолкнёт её на новый план.

Наконец, Танечка прекратила пустые терзания и глянула на дяБорю и тотчас встрепенулась, поражённая увиденным: в десяти шагах от "колодца" ходко шло строительство хижины. Стены росли на глазах: дяБоря точно корзину плёл, пропуская между стволов жерди. Лицо у него уже не было хмурым, а сосредоточенно-увлечённым, будто он занимался любимым хобби. Танечке, почему-то захотелось принять в этом участие - она тотчас присоединилась. Принимая от неё очередную жердь, дяБоря внимательно посмотрел, тепло улыбнулся:

- Подсобник всегда кстати. Только осторожно, не поцарапайся.

Работа пошла быстрее и вскоре стены поднялись на два метра. Хижина теперь представляла собой почти правильный ромб, у неё было оконце и дверной проём. А ещё через полтора часа была готова и крыша: поверх жердей аккуратно уложены лапник и ветки.

- А что, Танюш, не хило получилось. Ай да мы! Сейчас нарежем лапника для постелек, и будут царские палаты.

- У неё…есть наши спальники,- невольно вырвалось у Танечки.

ДяБоря неопределённо усмехнулся:

- У неё много чего есть…да не про нашу честь.

- А давайте пойдём…и скажем: всё пополам…- проговорив, Танечка невольно затаила дыхание: рассердится или нет?

ДяБоря не рассердился, он лишь странно хмыкнув, обронил:

- Будем посмотреть.