Пруд гиппопотамов

– Он приказал ей: «Оставайся с Давидом». Я побежал, и она побежала со мной, чтобы найти вас, чтобы помочь. Это то, что он сказал сделать. – Мальчик снова задрожал. – Другой мужчина побежал за мной. На берегу реки я искал лодку. Там не было. Тогда мужчина спросил: «Ты хочешь переправиться через реку? Садись в мою лодку вместе с кошкой. Я иду домой». Человек, который бежал за мной, был близко позади. Я боялся. Я сел в лодку и позвал Бастет. Но когда мы достигли другого берега…

Он проснулся в комнате без окон, на грязном полу, не помня, как попал туда. Голова раскалывалась, во рту пересохло. Бродя в темноте, он нашёл бутылку с водой и, утолив жажду, стал исследовать комнату наощупь. Единственная дверь была из тяжёлого дерева и, вероятно, заперта снаружи на засов, потому что в ней не было замочной скважины, и она не поддавалась, когда Давид толкал её. В комнате не было ни мебели, ни даже тряпок, на которых можно было бы лежать, но нож у мальчика остался. И вот, после того, как Давид без толку стучал в дверь и кричал до хрипоты, он начал подкапываться под стенку из глиняных кирпичей. Но недолго – его одолело головокружение, и он уснул.

– Должно быть, в воде было снотворное, – предположила я. – Но как же ты выбрался?

– Когда я проснулся, дверь была открыта, – ответил Давид. – И Бастет стояла рядом, облизывая моё лицо. Вот, я пришёл сюда. Теперь мы пойдём искать Рамзеса, пожалуйста?

14. БОЛЬШИНСТВО ЛЮДЕЙ ПОВИНУЮТСЯ ПРИКАЗАМ ЧЕЛОВЕКА, НАВОДЯЩЕГО НА НИХ ОРУЖИЕ

Мы не могли бы удержать его, даже если бы не сгорали от желания последовать его призыву. Каждый квадратный дюйм тощего тела мальчика дрожал от огорчения. Я могла только представить, чего ему стоило убежать, а не броситься на помощь Рамзесу. Попытка спасти его была бы хуже, чем тщетной, но большинство мальчуганов не проявили бы такой степени самодисциплины и здравого смысла.

Наше решение было единодушным и практически мгновенным. Уолтер даже не протестовал, когда Эвелина заявила, что хочет пойти с нами. Наши силы уже были опасно разделены; с этого момента мы должны оставаться вместе.

Я убедила Давида поесть и попить, пока мы занимались необходимыми приготовлениями. Он не ел с прошлой ночи и боялся рискнуть ещё раз отпить из отравленной бутылки, но к тому моменту, когда я вернулась в салон и села, чтобы написать короткую записку Эмерсону, и другую – Сайрусу Вандергельту, он уже был полностью готов и рвался вперёд.

Оставалось несколько вопросов, которые я хотела задать мальчику, но они могли подождать. Им придётся подождать. Для всех нас было очевидно: медлить нельзя. Как только Риччетти узнает о побеге Давида, он посчитает его нарушением своих приказов, и если, как утверждал мальчик, он может привести нас к точному месту, где в последний раз видел Рамзеса, злодей может решить перевести пленника в более безопасное убежище – до или после обещанного нам «напоминания».

Уолтер пошёл сказать Дауду, что мы направляемся в Луксор. Когда он присоединился к нам, чтобы объявить, что всё устроено, решительное выражение его лица убедило меня, что я могу на него положиться; но как бы мне хотелось, чтобы Эмерсон находился вместе с нами!

Скрыть наш отъезд было невозможно. Скорость оставалась нашей единственной надеждой. Наш арсенал нуждался в улучшении: у меня были пистолет и нож, но из-за предрассудков Эмерсона против огнестрельного оружия – больше ничего. Жалкое вооружение для столкновения с таким человеком, как Риччетти, и его наёмными головорезами! Я напомнила себе, что удача благоволит смелым, а не толпе с кучей винтовок. Эта пословица подбодрила бы меня больше, если в голове не крутилась масса примеров, противоречивших ей.

Только когда Дауд бросился к нам и заключил своего двоюродного брата в тёплые объятия, я поняла, что следовало послать известие Абдулле. Придётся ему беспокоиться больше, чем необходимо: не оставалось времени ни вызвать его и наших людей, ни кого-либо к ним отправить. Дауд был нужен нам.

Как только мы расселись в лодке, я попросила Давида объяснить некоторые детали, которые из-за срочности пришлось опустить. Мой первый вопрос касался расположения дома, в котором он был заключён. Давид сообщил мне, что это было не в Гурнехе, а на юге, недалеко от маленькой деревушки Мединет-Абу.

– Достаточно близко, – пробормотала я. – Эвелина, неужели мы ошибались насчёт Абд эль Хамеда? Ненависть к человеку, искалечившему его, могла быть побеждена страхом или стремлением к прибыли. Должно быть, Давида поймал один из людей Риччетти, но кто же его освободил?

Давид не смог удовлетворить моё любопытство по этому поводу. Он не задержался, чтобы осмотреть дверь снаружи; как только он удостоверился, что его никто не подкарауливает, то побежал прямо к дахабии. Однако у мальчика не имелось сомнений относительно личности его спасителя.

– Она, – сказал он, кивая на Бастет, лежавшую на скамейке рядом с ним.