Прозревшие в преисподней

– Контракт трудный, – наконец признался инспектор. – Но подвоха нет. Ты выполняешь работу, мы снимаем наши претензии.

– Претензии? – уцепился Семен.

– Разумеется. Восемь лерских кораблей за последний год… Неужели ты думаешь, что департамент Содействия не имеет к тебе претензий?

– Ага, – Семен облегченно вздохнул. – А ты говоришь, нет подвоха… Знаешь о чем я сейчас думаю?

– Не спустить ли курок, – инспектор усмехнулся. – Брось, ты не настолько туп. Если не удалить ориентировки из диспетчерской сети Солнечной системы, в любом порту тебя возьмут на мушку, прежде чем успеешь сделать запрос на швартовку. Любой оккупационный патруль, любая опорная база имеют сейчас все основания немедленно открывать огонь на поражение. О Профсоюзе или Китайской коммуне лучше сразу забудь. Во-первых, чистоплюем там остаться не получится, придется и человеческой кровью замараться. А во-вторых, сдадут тебя дружки. С потрохами. Как только леры еще немного поднимут награду за твою голову… Нет, прожить конечно все равно можно. Уйти в нейтральные пространства, рвать глотку каждому встречному за остатки топлива в сожженных ускорителях, за глоток чистой воды и кусок… нет не хлеба даже – протеинового холодца, перегнанного из трупов и собственного дерьма… По-волчьи ты бы сумел, верю. А вот так – по-шакальи? С другой стороны – прощение грехов и каперская грамота от Содействия. Нет, Сикорский, ты не настолько дурак, чтобы сейчас так грубо ошибиться с выбором.

– Грамота? – тупо переспросил Семен. – Врешь, инспектор, какая еще грамота? Я бы знал про такие бумажки…

– Да при чем здесь бумажки? – искренне удивился тот. – Напомни, я уже сказал, что твоя работа для нас выгодна? Во всяком случае, пока не зарываешься. Выполни мой заказ и сможешь продолжать воевать с лерами, пока сам с дуру не напорешься на лазерный залп. Даже уголовная полиция тебя больше не тронет.

Семен молчал. Что из сказанного инспектором было правдой, а что нет? Была ли вообще там хоть толика правды? Потому что если да… Многое это поменяло бы. Ох, многое!

– Слышь, инспектор, – позвал он. – Как тебя зовут?

– Это тебе зачем? – насторожился тот.

– За тем за самым! Если врешь мне сейчас – найду. Выживу, в ничейные зоны уйду – дерьмо жрать, дождусь момента… и найду. Где угодно, хоть в центральном офисе, хоть президентском бункере. А сдохнешь раньше времени – другие поплатятся. Все кто тебе дорог был, проклянут тот день, когда ты мне соврал. Ну, как, инспектор? Будешь с такой раздачей играть?

Пауза получилась длинной. То, что надо пауза, в самый раз. Ответь инспектор сразу, Семен, наверное, и, правда, спустил бы курок. В готовность профессионала поставить на карту собственную жизнь он бы поверил, но когда речь заходит о близких… Здесь в своей раздаче нужно быть уверенным на сто процентов.

– Я рискну, Сема-чистоплюй, – с расстановкой произнес инспектор. – С тобой – пожалуй, рискну. Записывай: Филипп Груббер, центральное управление, неофициально уполномоченный отдела курирования особых поручений. Работа с наемниками, проще говоря. Думаешь ты первый у меня в деле? Кстати, можешь гордиться, ни кому из прежних своих людей я бы такой информации не доверил.

– Да чем уж тут гордиться? – Семен вздохнул и убрал руку со спусковой кнопки. – Другой бы сейчас размазал тебя по космосу, и горя б не знал. Один я, идиот, вечно готов во что-то впутаться.

– Значит – не безнадежен. Приметы тебе диктовать?

– Погоди, Фил, – Семен качнул головой. – Есть еще одно условие, кроме твоей каперской грамоты.

– Н-ну? – протянул инспектор. – Только не зарывайся, Сикорский. Все-таки условия диктуешь не ты.

– Ни чего особенного… Ты и сам уже заметил, что у меня проблемы с чи-при. Не шухерись, я не прошу решать их за меня – руки у вас коротки. Нет?

– Да, – коротко признал инспектор.

– Я просто хочу знать, какую предъяву они мне шьют. Ты говоришь мне, за что комитет выписал свой ордер, и мы бьем по рукам насчет твоего лера?

Груббер снова посопел в микрофон.

– Это непременное условие, Сема-чистоплюй?

– Непременное. Знаешь, на себя я бы возможно даже плюнул, но так уж вышло, что от этой информации зависит еще один человек… Очень нужный мне человек.

– Ах, эта Бертье, – в полголоса проговорил Груббер. – Похоже, теперь ее придется принимать в расчет… Однако у нас проблема, Сикорский. Я понятия не имею, что тебе предъявляют чи.

– Врешь… – злорадно улыбнулся Семен. – А вот теперь ты точно врешь, Филя. Не может быть, чтобы ты не ринулся копать, из-за чего грохнули ваш фрегат. Нет?

– Я ринулся, – признался инспектор. – Разумеется, ринулся. И ни чего не нашел. Ровным счетом. В твоем прошлом нет ни чего оскорбительного для комитета. Упомянутый их капитаном ордер нигде прежде не фигурировал. Требований о твоей выдаче ни в земные, ни в лерские структуры не поступало. У меня создалось впечатление, что это была первая и единственная попытка комитета взять тебя. Во всяком случае – пока.

– Все это я мог бы тебе сам рассказать! – перебил Семен. – Только не ври мне, что у Содействия нет агентов в комитете Справедливости! Даже у Профсоюза там есть свои люди!