Прознатчик

Чуть поодаль от возчиков гулеванили городские стражники, опять же, с падшими женщинами, только видом получше и потолще размерами. Хотя про лучший вид я, кажется, ошибаюсь. Просто потолще.

На меня никто не обратил ровно никакого внимания. Тем лучше.

Разглядел кабатчика и шагнул к нему. Рыжий как огонь коренастый мужик мрачно гонял по стойке пивную лужу, периодически тыкая мокрой замызганной тряпкой в морду прилично одетому, но мертвецки пьяному индивидууму. Индивидуум мирно храпел и пускал носом пузыри, уткнувшись физиономией в блюдо с квашеной капустой.

М-да… просто идиллическая картина.

— Чего прикажете? — кабатчик окинул меня взглядом, определяя общественное положение вкупе с платежеспособностью, и решился ограничиться нейтрально почтительным титулованием: — Так чего прикажете, вашество?

— Коня куплю.

— Ехать никак ночью собрались? — лицо рыжего изобразило явную уверенность в моем слабоумии.

— Не твое дело. Так есть?

— Коня нет, — отрезал кабатчик, и уточнил: — На продажу нет. Прикажете пива? С перчеными колбасками? Тока вчера вепря завалили. Пальчики оближете.

— Кобыла? Мерин? — я в отчаянии перечислил все известные мне лошадиные производные. — Э-э… мул, может быть, лошак?

— Ослица! Нет, не ослица… — рыжий отбросил тряпку в сторону и внушительно ткнул пальцем в закопченный потолок. — Настоящий рысак, а не ослица! И сильна, как леший. Отдам за сущую безделицу в десять солей. С упряжью и санками. Почти новыми.

— Сдурел, борода? Десять солей — это полцехина. Да за эти деньги…

— Тогда извиняйте, — кабатчик сразу потерял ко мне интерес.

Я мысленно покрыл кабатчика всеми известными мне ругательствами, изобрел несколько новых, скосил глаза на стражников, вдруг заинтересовавшихся мной, а потом через силу выдавил:

— Добавишь в придачу к этому… этой ослице, фунт твоих колбасок. Идем, покажешь… гм… рысака…

— Муська, замени меня! — рыкнул Назарий дебелой румяной подавальщице в измазанном фартуке, подхватил со стойки лампу и поманил меня за собой.

Осел… что такое осел, я знаю, хотя здесь подобного зверя пока еще не видел. Должен быть небольшим упрямым существом с длинными ушами. Вполне добродушным. Лошади здесь такие же, как были в моем мире. И почти все остальное совпадает. Значит, и ослы должны быть похожи. И ослицы, шишига их побери.

Действительность не обманула. Животина оказалась мохнатая, длинная, невысокая и длинноухая. Вполне себе мирная и даже симпатичная. Стоит в стойле, мотает хвостом с кисточкой на конце и мирно хрумкает сеном.

Торговаться и воротить носом я не захотел, все равно выбора нет. К тому же три версты до рассвета пехом ну никак не одолеешь, поэтому отсыпал монеты кабатчику и приказал запрягать.

— Может, останешься, вашество? — Назарий впряг ослицу в сани и попробовал последний раз уговорить меня. — Чай, ночь на дворе. Зверье-то повыбили, да мало ли что…

— Надо, борода. Надо. Тащи колбасу, хлеба и наполни вот эту баклагу пивом. Только лучшим. Держи еще монетку… Стой, если есть, еще куль морковки для животины. Или капусты…

Ослица, вывернув башку, внимательно следила за нашим разговором. С таким очень живым интересом. Как будто все понимала. Честно говоря, я даже немного побаивался животину. Ну… не в прямом смысле, конечно. Просто… вот хрен знает, как с ней обращаться. Погонять палкой? Так жалко… вон какие глаза умные…

— Как тебя назвать, худоба? — я потрепал животину между ушами. — А будешь ты у меня… точно, нарекаю тебя Явдохой!

Ослица неожиданно фыркнула и обиженно отвернула морду.

— Что, не нравится? А плевать… решение уже принято… — я распаковал тюк с доспехом и стал экипировываться. — Дело такое Явдя… ночь на дворе, так что поостережемся…

Кабатчик сгрузил провизию в повозку, я попробовал, как выходит из ножен меч, пожалел о рогатине, оставшейся на острове, взгромоздился на санки и тронул поводья.

— Но, Явдоха!

Ослица повернула голову назад и так укоризненно посмотрела, что у меня чуть сердце кровью не облилось. Нет, это хрен знает что…

— Ну… ты это… тут деву одну надо спасти. Обязательно спасти. А потом еще одну. Понимаешь?

Явдоха тяжело вздохнула, напряглась, стронув санки с места, и мерно цокая копытами, потащила меня в темноту.

— Молодец, моя девочка, — я поерзал задницей устраиваясь поудобнее, и неожиданно понял, что смертельно проголодался.

Рука сама по себе подтянула пакет с колбасой и баклагу пива.

— Ум-м… Фкуфно… — гвардеец не соврал: кабатчик действительно знает толк в колбасе. И пиво тоже ничего.

Не заметил, как слопал половину припасов. Настроение сразу поднялось. Даже несмотря на то, что я даже не представляю, как буду освобождать Франку. И еще…

— И с Синодом придется поссориться, — вслух озвучил я последствия. — А это, братец, вовсе уж скверно. Ну да ладно, разберусь как-нибудь. Поддай красавица, поддай, хорошая!