Провокатор

– Зато без риска залить всю страну кровью. Вы что думаете, нераспропагандированные войска откажутся стрелять? Наоборот, пойдут на ура за царя-батюшку. А вы против регулярной армии выставите неподготовленную массу. Ну еще подпольщиков, которые в лучшем случае умеют палить из револьвера да возить нелегальщину в чемоданах с двойным дном или в подметках обуви.

При этих словах Чернов машинально убрал под стул вытянутые было вперед ноги, но потом спохватился и кинул на меня тревожный взгляд проверить, заметил ли я это движение.

– Что, угадал? В подметке? Или в каблуке? – я засмеялся.

Виктор смутился и перевел тему.

– А к кому вы посоветуете обратиться в Цюрихе?

– Вообще цюрихская эмигрантская община почти вся – марксисты, вам там будет неуютно. Лучше Берн или Женева, тем более если вам интересно поспорить с Плехановым. Но сразу предупреждаю, в личном общении это не самый приятный человек.

– Спасибо, я учту.

– И вот еще что… Если вы все же подадитесь в террор, то я процентов на девяносто уверен, что к вам в большом количестве присоединятся евреи – наиболее обиженные и озлобленные на власть, но при этом гораздо более образованные. И это создаст опасную национальную коллизию, когда «лицом» партии, желающей быть представителем русского рабочего и крестьянина, будет еврейский террорист.

– Они такие же наши братья, как и русские!

– Все трудящиеся наши братья, но я о другом. Такой расклад даст сильные козыри правительству, которое сможет обвинить иудеев во всех бедах и натравить на них наиболее консервативную и мракобесную часть подданных. Да и простой русский мужик десять раз подумает, стоит ли связываться с такой партией. Я бы считал правильным, чтобы в нынешних условиях евреи объединялись в союзной нам, но своей партии, вроде Бунда.

– Странный у вас взгляд…

– Какой есть. Так что там с вашим планом?

– Когда работал в деревне, я видел назревающее аграрное движение и буду пытаться создать за границей обслуживающую его литературу, желательно в крупном масштабе.

– Ну вот здесь я вам первый помощник. Давайте попробуем создать простенькие брошюры с советами, например, «Что делать с кулаком» или «Что делать с исправником», вообще с ответами на самые животрепещущие вопросы крестьян, тут вам и карты в руки.

На том мы и разошлись, я выскользнул через черный ход в проходной двор, пересек улицу, зашел в другой, через него на Арбат, сел в кондитерской у окна лицом ко входу и после чашечки кофе, убедившись, что все чисто, двинулся кружным путем домой, перебирая в голове состоявшуюся встречу. Неплохой мужик, умный, спокойный, не чета Плеханову. Но вот показалось мне – не лидер, нет в нем той харизмы, за которой пойдут люди. Впрочем, он еще молод, сколько сейчас Чернову? Лет двадцать пять вроде, все еще впереди.

Май – июнь 1899 года

Митька Сомов, десятилетний мальчик, забранный месяц тому назад каменщиком Жуковым в ученье, глядел на стройку разинув рот. Нет, стройки-то он видел и раньше – довелось сироте побывать с дядькой и в уездном Мосальске, и в самой Калуге, но там это были раскиданные как попало кучи земли, грязища между ними, котлы с варом, кривые леса и неумолчный ор десятников и ломовиков.

Здесь же площадка под шесть домов была огорожена крепким забором в полторы сажени, а внутри проложены дорожки из досок, по которым катили тачки или таскали кирпич на козах, а криков, почитай, что и не было. Но дядьку Василия больше привели в изумление не дорожки, а три стоявших в сторонке барака, в один из которых и завел калужских местный артельщик.

– Так, мужики, сколько вас? Двадцать три? Вот две ваши комнатки, в каждой двухэтажные нары на двенадцать человек и стол. Вода – в баках у выходов. За порядком внутри следить самим, чтобы грязи не было, отхожие места за бараками, кто нужду с крыльца справлять будет – пинком под зад, расчет сразу. Дальний барак – кухня и столовая, в пять утра присылайте артельного за кашей, едите здесь, в шесть утра всем, кроме больных, стоять на работе. В обед вас в очередь с другими артелями сведут в столовую. За ней в том же бараке – баня, в нее в субботу тоже по очереди. Подчиняетесь своим выборным и подрядчику Хрипову. Главный на стройке – инженер Скамов. Грамотные есть?

– Есть, – прогудел их вожак, здоровенный кряжистый Демьян, – в армии выучился.

– Тогда вот, – артельщик сунул ему в руку лист бумаги.

– Что за грамоть?

– Правила внутреннего распорядка. Чего нельзя, что, когда и как можно. Выучите наизусть – можете пустить на самокрутки. Первое нарушение – предупреждение, второе – штраф, третье – расчет, ну да там все прописано. Вопросы есть?

– А вечерять?

– Ужинать? Точно так же, шлете артельщика, он получает на всех.

– А скажи, мил человек, сколько с нас за эти хоромы и кормежку вычитать будут?

– Нисколько, все по договору.

– Дарма???