Проводник смерти

С того вечера прошло уже больше двух месяцев, но Илларион все еще не мог привыкнуть к этому новому для него состоянию: теперь на свете был человек, который все время думал о нем и ждал его возвращения. Это бывало и раньше, но тогда, как правило, его ждали хмурые люди в погонах с большими звездами, озабоченно курившие над расстеленной по столу топографической картой. Татьяна никогда не носила погон и не разбиралась в топографических картах, зато лицо Забродова читала, как открытую книгу с крупным шрифтом и всегда очень чутко реагировала на смену его настроений. Совершенно остервеневший от служебных неприятностей Мещеряков однажды сказал, глядя на Иллариона сквозь полную рюмку осоловелым от недосыпания и алкоголя взглядом:

- Ну что, одинокий волк, нашлась и на тебя управа? Каждому зверю свой охотник, а? Молодец девка, настоящий специалист!

Илларион нацелился было намять полковнику бока, но, поразмыслив, отказался от этой идеи. Вместо этого он познакомил его с Татьяной, и на следующий день Мещеряков пришел просить прощения. Теперь он ударился в другую крайность и не терпящим возражений тоном привыкшего к беспрекословному повиновению старшего офицера объявил, что Забродов будет последним идиотом, если упустит такую женщину.

- Что значит - не упусти? - с легкой грустью спросил у него Забродов. - Это, друг Андрюша, не рыбалка, и Татьяна - не карась какой-нибудь. "Не упусти"... Знать бы, чем ее удержать.., и чем она меня держит, кстати. Ты не знаешь?

- Этого, брат, никто не знает, - грустнея, сказал Мещеряков. - Я, к примеру, двадцать пять лет женат, а как не знал, что она во мне нашла, так и до сих пор не знаю.

Как бы то ни было, Илларион чувствовал себя помолодевшим на добрых двадцать лет и порой удивленно вздрагивал, увидев в зеркале все то же лицо с сеткой морщин в уголках глаз и седыми висками. Он даже начал побаиваться, что потихоньку выживает из ума, но на работе все было, как обычно: получив задачу, он отключался от всего на свете до тех пор, пока она не оказывалась выполненной и очередной бедолага, вызволенный из смертельно опасной передряги, не отправлялся на "скорой помощи" в больницу или своим ходом в ближайшую забегаловку, где подавали спиртное - праздновать свое возвращение с того света. Там, на работе, думать о своих отношениях с Татьяной ему было некогда: Москва - очень большой город, в котором все время что-нибудь происходит.

- Эй, - позвала Татьяна, - очнись! Ты что, в самом деле язык откусил?

- М-м-м-м, - промычал Илларион, показывая, что да, откусил.

- Радость-то какая, - всплеснула руками Татьяна. - Теперь ты просто идеальный мужчина, осталось только застеклить и взять в рамочку.

- А еще лучше проложить нафталином и повесить в шкаф, - сказал Илларион. - Типично женский подход к проблеме взаимоотношений полов.

- А что, существует такая проблема? - удивленно спросила Татьяна голосом наивной восьмиклассницы.

- Еще бы! Ты что же, газетных статей не читаешь?

- Каюсь, - Татьяна потупилась, - не читаю. Я их пишу. Все пишу, пишу.., круглые сутки пишу, а почитать некогда. Даже то, что сама написала.

- Вот тебе и проблема, - наставительно сказал Илларион. - Женщина не хочет читать прессу, а мужчина категорически против того, чтобы смотреть бразильский сериал. В результате скандал с рукоприкладством, оскорбленный в своих лучших чувствах супруг грозится спрыгнуть с балкона, перелезает через перила, оступается и повисает на этих самых перилах, вопя благим матом.

- Какие глупости ты сочиняешь, - сказала Татьяна. - Такого даже наши артисты из отдела криминальной хроники наутро после празднования Дня печати не сочинят.

- А это потому, что жизнь - лучший сочинитель, - сказал Илларион. - Не веришь мне, позвони Игорю. Он лично такого скалолаза обратно на балкон втаскивал. Причем, заметь, супруга этого типа спьяну заперлась и в дом нас так и не впустила. Пришлось твоему брату опять по стенке карабкаться.

- Слушай, это кошмар, - сказала Татьяна. - Что же это делается на свете?

- Да уж, - Илларион криво усмехнулся. - А ты говоришь, половая проблема.

- Это ты говоришь, - возмутилась Татьяна. - А я об этом говорить не могу, поскольку для меня в данный момент такой проблемы не существует.

- Вот как? - удивился Забродов. - Как же тебе удалось ее решить?

- Сейчас покажу, - с угрозой пообещала Татьяна.

- А обед? - взмолился Илларион. - Обед-то как же?

- Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, - со вздохом констатировала Татьяна. - Ладно, не буду я тебе ничего показывать. Ешь, объедайся.

Илларион с сомнением осмотрел стол и пожал плечами.

- Да ну его, - сказал он. - К черту обед! Ведь видно же, что гадость. Вернемся к проблеме взаимоотношений противоположных полов.

- Гадость? - после многозначительной паузы переспросила Татьяна.

- Конечно, гадость! Смотри, вон там что-то зелененькое, а там белое.., а я люблю, чтобы коричневое или, в крайнем случае, розовое. Веточки какие-то... Что я, парнокопытное - веточками питаться?

- Все, - сказала Татьяна, - ты допрыгался, капитан Забродов. Кстати, ты правда капитан?

- Ничего подобного, - ответил Илларион.