Проводник смерти

Да ты проходи, садись. Сейчас я чего-нибудь соображу. Кстати, если хочешь предупредить жену, телефон на столе.

- Благодарствуйте, - ответил Тарасов, проходя в комнату и садясь в кресло. - Предупреждать некого.

- А, - сказал Забродов, надевая тапочки и становясь карикатурно похожим на школьного военрука, - еще один закоренелый холостяк.

- Увы, - возразил Тарасов. - Хорошо бы, если так. Давай не будем о грустном, командир. А ты все там же, в учебном центре?

- Нет, - коротко ответил Забродов и двинулся на кухню.

- Что так? - поинтересовался Тарасов.

- Ты же сам сказал: не будем о грустном, - прокричал из кухни Илларион. - Вот и не будем.

Тарасов покряхтел, слушая, как Забродов, звеня стеклом и поминутно хлопая дверцей холодильника, орудует на кухне, снова непроизвольно зевнул и тоже пошел на кухню.

- Ну, ладно, - сказал он, останавливаясь в дверях. - Допустим, я развелся.

- Ну, и я развелся, - спокойно ответил Забродов, нарезая ветчину. На-ка вот, режь салат. Справишься?

- Обижаешь, командир, - прогудел Тарасов. - С "духами" справлялся, а с помидорами не справлюсь?

- Тогда вперед.

Тарасов взял протянутый ему острый, как бритва, финский нож со сточенным до узенькой полоски тусклым лезвием и принялся сноровисто резать помидоры и зелень, сооружая салат. Забродов как ни в чем ни бывало возился рядом, и у Игоря появилось странное ощущение сдвига во времени, словно со дня их последней встречи прошло не пятнадцать лет, а пара дней.

- Слушай, командир, - сказал он вдруг, - а ведь нож-то тот самый! Я же его еще с тех пор помню. Вот же черт...

- Серьезно? - оглянувшись через плечо, спросил Забродов. - Очень может быть. Я, знаешь, как Плюшкин - собираю всякое старье, которое выкинуть жалко. И то, если подумать, за каждой железкой - целая история.

Тарасов на время перестал резать салат, некстати вспомнив, сколько историй числится за той "железкой", которую он сейчас держал в руке. Насколько он помнил, этой старенькой финкой вскрывали не только банки с тушенкой и резали не только помидоры и колбасу. Растекшийся по разделочной доске томатный сок вдруг напомнил ему совсем другую жидкость, и он зябко повел плечами. Впрочем, он тут же вернулся к прерванному занятию, устыдившись своей минутной слабости.

В конце концов, нож - это всего лишь инструмент.., так же, впрочем, как и профессиональный солдат.

- Может, дать тебе другой нож? - спросил вдруг Забродов, и Игорь вздрогнул: это уже напоминало телепатию. Ведь стоял же, кажется, спиной... Как он догадался?

- Зачем? - пожав плечами, откликнулся он.

- Ну, вдруг тебе удобнее кухонным, - после многозначительной паузы сказал Забродов. - У этого спинка толстовата.

- Нормально, - чувствуя, что вот-вот начнет краснеть, ответил Игорь. И потом, я уже закончил.

Они единогласно решили, что выпивать удобнее всего на кухне, вскрыли купленную по дороге с вокзала бутылку водки и с большим комфортом расположились за кухонным столом, ломившимся от приготовленной на скорую руку, но весьма аппетитной снеди.

Через полчаса уровень прозрачной жидкости в бутылке упал наполовину, количество закуски на тарелках изрядно поубавилось, а в центре стола появилась пепельница.

- Так где, говоришь, ты теперь работаешь? - спросил Илларион Забродов, чиркая колесиком зажигалки в безуспешной попытке прикурить потухшую сигарету.

- А я ничего про это не говорил, - Тарасов усмехнулся, поднося Иллариону свою зажигалку, - но никакой военной тайны в этом нету. Есть такая контора - Центроспас.

- О, - уважительно сказал Илларион, делая глубокую затяжку. - Звучит, как название какой-нибудь церкви. Но ведь это, насколько я понимаю, МЧС? Что ж, с твоими способностями тебе туда прямая дорога.

- Да уж, способности, - проворчал Тарасов. - Были способности, а теперь так...

- Ну да, - сказал Илларион, - так я тебе и поверил. Ты ведь, насколько я помню, после срочной собирался в большой спорт. До сих пор мороз по коже, как вспомню, что ты выделывал.

- У меня тоже, - сказал Игорь. - Плакал мой большой спорт, командир. Ты, наверное, не в курсе...

Перед самым дембелем зацепило меня, так что, сам понимаешь...

- Да, - сказал Илларион, мрачнея и наполняя рюмки, - я действительно был не в курсе. Серьезно зацепило?

- Год на костылях, два года с палочкой, - ответил Тарасов. - Теперь, конечно, все более или менее в норме. В горы, сам понимаешь, уже не съездишь. Так, тренируюсь помаленьку, лазаю по стенкам, но это, конечно, не то. Да и возраст...

- Возраст... - проворчал Илларион. - Это у тебя, что ли, возраст? А ну, подтянись на мизинце!

- Да брось, командир, - заупрямился Тарасов. - Ну что за детский сад?

- Да, - сказал Илларион, - время идет. Попробовал бы ты мне ответить так пятнадцать лет назад!

Тарасов рассмеялся с некоторой неловкостью.

- Шалишь, командир, - сказал он. - Пятнадцать лет назад мне бы и в голову такое не пришло. Здоровье, знаешь ли, дороже.

- Можно подумать, что я насаждал дисциплину с помощью кулаков и резиновой дубинки, - с притворной обидой возмутился Илларион.