Проводник

– Наверное, мне уже никогда не избавиться от этого чувства… дежавю. Все повторяется… раз за разом, будто у кого-то закончилась фантазия. Вроде бы разные ситуации, но по-сути – те же самые… со своими особенностями – но такие же! И сейчас будто смотрю сам на себя…

Слава всё больше «растворялся» и бледнел, пока рассказывал свою историю – потянувшись к нему, я почувствовал только слабое присутствие чего-то… он вздрогнул, и вернулся в «нормальный вид» – тотчас же оборвав свою исповедь, вместе с моими размышлениями.

– Ты твёрдо решил, что будешь теперь изучать этот мир всецело самостоятельно? – Серьёзный Слава немного пугал… и успокаивал, одновременно, – не буду задерживать, в таком случае.

– Я об этом не задумывался – это ты решил за всех, похоже. В прошлый раз я говорил о том, что неплохо бы взглянуть на ситуацию с разных сторон, независимо друг от друга. Об однозначных «вместе» или «порознь» речь никогда не заходила, я вообще не люблю чрезмерно категоричные суждения – слишком часто за ними скрывается обыкновенное лицемерие. Либо скудоумие… или всё сразу. Ты изменился. Не понимаю пока, насколько… и чего теперь от тебя ожидать.

– Как категорично.

– Всё так же ёрничаешь… сарказм – это то, что в тебе осталось прежним. Люди способны поменять в себе всё, кроме какой-то глубинной сути – которую сами не осознают, возможно. Хочется надеяться, что твоя язвительность – не одна из таких черт.

– Или?

– Всё. В смысле, хочется верить – и на этом пока всё. Лучше расскажи, для чего ты меня искал, о чём узнал. И как оно – «там»? Я прекрасно понимаю, что каким бы «потусторонним» ни казался этот мир – есть что-то выше. Или ниже… недоступное мне.

– Расскажи… – Слава поморщился, – да лучше бы не видеть. И не знать. Всё то же – только хуже. Вопросов меньше не становится. Может потому и тебя искал – чтобы не тащить одному всё это. Ода голова – хорошо, как говорится, а две…

– Уже урод?

Слава медленно перевел на меня взгляд, устало посмотрел, чуть улыбнулся и продолжил:

– Да… уже. Открываем свои сильные стороны, так сказать. Человечество уродливо само по себе, тебе ли не знать. И мы – не лучшие его представители. Но это так… лирика. Чем глубже я копаю, тем больше убеждаюсь – слепого случая не существует. И одновременно – сильнее запутываюсь в непонимании того, как это работает. Ты ведь уже пытался найти ещё что-нибудь о себе, или своих близких? Вижу, что пытался. Как успехи, прибавилось понимания? – Слава «мелькнул», снова пропав на мгновение из виду. – Или наоборот?

– Кажется, ты и так знаешь.

– Я больше ничего не знаю, только догадываюсь. Раньше фраза «правды нет – у каждого своя правда» казалась чем-то условным, абстрактным… а теперь – само собой разумеющимся, непреложным законом. Всё правда… возможен любой вариант развития, любой понимаешь! Тогда мы были ограничены одним миром и временем, сейчас – нет. Все варианты перед нами… и это их обесценивает, если продолжаешь мыслить по-старому. Я больше не человек – но я не умею быть кем-то другим. Разве что… я толком так и не привык жить в шкуре человека – это немного обнадёживает.

– А ты не слишком заморочился?

– Может быть. А тебе не взрывают мозг попытки понять происходящее, разобраться? Или ты и не пытался?

– Я привык, работа такая – хотя бы поверхностно разбираться во всём, с чем имеешь дело. Да, я – профессиональный дилетант. Но спрячь своё пренебрежение подальше, не надо тут толкать страдальческих речей о сложности бытия.

– И в чём ты успел «профессионально—дилетантски разобраться»?

– В том, что ничего не понимаю. А выводы примерно те же – возможен любой ход событий. Вопрос – как выбрать нужную ветку реальности, как перейти. Имеет ли вообще это смысл в нашем состоянии?

– Как ты сказал… «ветку реальности»?

– Да. А что—то не так?

– Нет, всё правильно… снова дежавю. Смысла, как такового – нет. Он появится, только если ты сам его создашь. Я знаю кое-кого, кто мог бы нам немного рассказать о происходящем. Думаю, у него виды и на меня, и на тебя – так что вряд ли он станет откровенничать. Но кое—что объяснит. Согласен наведаться к нему вдвоём, или всё так же – «сам с усам»?

– Язва ты… наведаемся.

––

– То есть как?

– Условно, разумеется, – Ив (так «Славин знакомый» назвал себя) качнулся, на мгновение пропав из виду, – непрямые генетические братья. По человеческим меркам – двоюродные. Твоя мать – клон его матери.

– А отец?

– Нет. Частично повторяя геном Вячеслава, ты всё же заметно отличаешься.

– Так кто я? Ещё один клон?

– Такое определение неверно: имея общий базис – каждый из вас уникален, со своими особенностями. А клон – это идентичная копия.

Слава «переливался»: казалось – кто-то внутри него бегал с фонариком, подсвечивая дорогу. Что это, интересно? Быстрые раздумья? Неуверенность? Истерия? Как я ещё с ума не сошёл… как Мы не сошли? Или это тоже предусмотрели? «Пропатчили» заранее, так сказать. Всё, чему и во что я верил – оказалось ложью. А мне… всё равно?

– Зачем?