Провинциальный отпуск. Олинклюзив

— Антон веселый, — сказала я, подперев подбородок.

— Да, — Олеся пьяно кивнула, — а Богдан зануда.

Мы молчали. Олеся залпом допила шампанское и провозгласила:

— Ну, вот и все понятно! Антон победил!

Я чуть не уписалась, так хохотала.

— По-почему это, — сквозь смех спросила я, — вроде все было в пользу Богдана.

— Потому что все, что сказано в пользу Богдана — факты отсюда, — она постучала по моей голове пальцем.

— А Антон вот здесь, — она ткнула пальцем в декольте моего платья.

— Ага, вот прямо влюбилась, как в тупых фильмах! — съерничала я.

— Хуже. В тупых фильмах влюбляются в таких как Богдан, а в жизни все через ж…у. Так что мой вердикт — Антон.

Я снова расхохоталсь.

— Ма, вы чего тут? — выглянула из дома Анютка.

— Сейчас идем! Вы чего не спите? — спросила Олеся дочку.

— Дак вы не даете! Бу-бу-бу, да бу-бу-бу, — возмутилась Аня.

— Все, идем спать, — потянула меня Олеська.

— Ты меня разбуди, как сама встанешь, — сказала я.

— Ты уверена? Я встану уже через три часа.

— Что, правда? — у меня чуть глаза из орбит не вылезли, — не, нафиг, не буди.

Олеся расхохоталась.

О, Боже. Утро было кошмарным. Жутко болела голова. Как всегда после шампанского. На кой черт я его пила вообще? Еще сегодня этот поход по жаре… Блин, а бедная Олеся? В доме было тихо. Я со стоном соскреблась с кровати и стала искать «Цитрамон» в сумке. Ничерта. Последний съел Антон в поезде. Я снова застонала. В трусах и лифчике я поплелась на кухню. Что-то девчонок я не стеснялась, хотя, видимо, выглядела неприлично. Там тоже никого не было. Блин, да где все? Хоть бы таблеточку на столе оставили. Я стала оглядываться в поисках чего-нибудь волшебного, что сможет вернуть меня к жизни. Наткнулась глазами на кувшин с водой.

— О-о-о, да придет спаситель, — простонала я, перемещаясь вразвалочку по кухне к источнику жизни. Трясущимися руками я взяла кружку, с отбитым краем, налила водички и присосалась, как вампир к своей жертве. Позади меня хлопнула входная дверь.

— Олесь, — я оторвалась от воды, но не обернулась — у тебя есть «Цитрамон»?

Я снова стала глотать живительную влагу, как вдруг за спиной услышала голос Антона:

— «Цитрамона» у меня нет, но если очень нужно, могу съездить в аптеку.

Я резко обернулась, долбанувшись бедром об угол кухонного стола.

— Ай, — я потерла ушибленное место и стала оглядываться, чем бы прикрыться, — ты что тут делаешь? И почему не стучишь, когда входишь?

Он облокотился о косяк. Свежий, бодрый, пахучий и сексуальный. Смотрел на меня с издевательской ухмылкой. Черт, вот у меня, наверное, видок.

— Рекомендую что-то накинуть. Твои одноклассники арендовали газель моего отца, чтобы отвезти на речку все ваше барохло, а также вас частично… И сейчас Толян во дворе, загружает картошку и какие-то одеяла.

— Какая газель? — я не могла врубиться во все происходящее, — Мы ж должны были ехать на камазе каком-то…

— На самосвале мне кажется, он вроде как сломался что ли…, - пояснил Антон, — и, кстати, среди тех, кто сейчас может сюда войти, твой Богдан. А ему вряд ли понравится, что ты передо мной голышом рассекаешь…

— Я не голышом, — прошипела я, бочком продвигаясь в комнату за одеждой.

— Ну, знаешь, весь твой полураздетый изможденный вид со всклокоченными волосами и размазанной тушью говорит о том, что мы неплохо провели ночь.

Я уже вошла в комнату, но когда он сказал это, я схватила какое-то полотенце со стула, судя по всему кухонное, скомкала и запустила прямо в него. Антон, конечно, увернулся и хохотал.

— Вообще-то я зашел за хлебом. Олеся сказала на тумбочке возле холодильника, — пояснил он, пока я натягивала шорты с майкой. Затем я попыталась собрать в пучок свои растрепанные пряди и лосьоном снять косметику сглаз. К моменту моего возвращения на кухню, Антон уже уложил весь хлеб в два пакета.

— Господи, сколько же сейчас времени, что она уже и хлеб испекла, — поразилась я.

— Одиннадцать. И открою тебе страшную тайну, все уже давно на ногах, даже Даня, который, по-моему, до сих пор пьяный. И сейчас я повезу на речку первую партию народа с продуктами и вещами.

— Да ладно! Я, надеюсь, не вхожу в их число?

— Куда тебе уж, — он смеялся, — ты пешком пойдешь с остальными. Тут идти-то… Я так понял вам главное вещи увезти.

— А палатку нашли? — поразилась я.

— Конечно.

— Господи, и когда успели?

— Спать меньше надо, — крикнул Антон и захлопнул дверь.

Я в полном одиночестве и абсолютной тишине села на табурет. Через пару минут дверь снова открылась. Сердце екнуло. И не зря. Это был Антон. Снова.

— За таблетками сгонять? — спросил он.

— Нет, наверное, — с сомнением ответила я, — у Олеси должны быть. Ну, или схожу сама. Что ты сейчас из-за меня все бросишь и в аптеку поедешь?

Вопрос был чисто риторическим. Но Антон ответил на него:

— Да, — просто сказал он, глядя на меня. А потом вернулся прежний шебутной попутчик из поезда, — и, кстати, пока ты тут спала, ваша Дашка успела намекнуть мне, что приглашает на свидание!

— Она же замужем, — нахмурила я брови.

— Заметь, некоторым даже это не мешает назначать свидание.

Понятно. Камень в мой огород. Он вышел, а потом снова вернулся.