Провинциалка

– Как тебя звать, прелестное дитя? – к концу пятых суток, продрав заплывшие глаза, сквозь багровые отеки, прошепелявил пострадавший, онемевшими губами. – Меня зовут Таня, я ваша медсестра, лежите спокойно.

Она деловито шарилась вокруг немощного, с какими-то трубками и проводами. Поправила подушку, решительно провела руками по простыням, на которых лежал пострадавший. Вадим, попробовав шевельнуть руками, понял – те привязаны. От одной из них куда-то вверх к пузырькам, перевернутыми пробками вниз, укрепленными на штативах, тянулись прозрачные трубки. Открылась дверь и в палате появилась пожилая женщина в зеленоватом халате.

– Евдокия Семеновна, принесите, пожалуйста, судно больному, он пришел в себя.

Вадим данную просьбу медсестры к вошедшей, по всей вероятности нянечке, проигнорировал вниманием, совершенно не соотнося ее к собственной персоне. Спустя некоторое время, на пороге вновь появилась нянечка, наперевес с предметом неизвестного назначения.

«Прелестное дитя», поправив простынь на койке больного, взяла незнакомый предмет из рук няни, и решительно направилась в его сторону. Вадим сразу понял, что такое в руках у медсестры и, осознал, что за этим последует.

– Нет! Не надо! – вдруг вполне сносным вскриком огласил он палату.

– Как не надо? Это ради вашего здоровья, вы пришли в сознание и вполне можете управлять своими действиями, – заявила опешившая Таня от решительного отпора со стороны пациента.

– Нет, не дамся! – стал тот протестующе елозить задом по койке, свободным местом на всем его теле. Остальные части обвивались резиновыми змеями, безжалостно впившимися острыми жалами в его плоть.

– Как наш пострадавший? – появляясь в дверях, спросил, представительный мужчина в белом халате, и таком же колпаке, по всей вероятности доктор.

– Ваш лечащий врач Николай Иванович, – представила Таня вошедшего, взглянув на больного.

– Что здесь происходит? – спросил Николай Иванович, приближаясь к койке страдальца.

Врач почувствовал в палате напряжение по лицу медсестры, растерянному виду нянечки и угрожающей позе больного, насколько это возможно было проявить в его состоянии.

– Больной отказывается пользоваться судном, – пояснила медсестра.

– В чем дело, молодой человек? В стенах лечебного учреждения необходимо строго выполнять рекомендации лечащего персонала, – «прочел» врач выдержку из больничного Устава.

– Я стесняюсь Таню, я ее полюбил, – заявил распухший больной.

– Что же протест вполне резонен и объясним, – серьезно заявил врач. – И, посмотрев в узкие щелочки глаз влюбленного, добавил: Евдокия Семеновна как раз, молодой человек, годится вам в бабушки. А бабушку вы ведь не постесняетесь? Вот и ладушки, – сказал врач, вставая со стула, на котором только что сидел возле койки стеснительного больного, при этом одобрительно похлопал по его привязанной руке.