Провидица

— Всем молчать! — прикрикнул на недовольных старший.

Однако сам он был того же мнения. Да, их было сто пятьдесят человек, в замке сайера имелось не менее ста воинов, а позади осаждающих расположились подоспевшие вассалы Гудваля, с неменьшим интересом наблюдавшие за самой необычной осадой, которую им доводилось когда-либо видеть. Сайер велел им не встревать, и лассы со своими воинами довольствовались ролью зевак.

Сам Ростан Гудваль стоял на стене, скрестив руки на груди, и доброжелательно поглядывал вниз. Диалог уже состоялся, но неутомимого сайера он не удовлетворил, и хозяин удела имел желание… поболтать. Он бросил взгляд через плечо, понаблюдал, как слуги тащат ему кресло и стол. Затем притащили блюда с яствами и кувшин с хмельным напитком, тут же наполнившем кубок сайера. Во вторую руку господину подали ножку индюшки, и Гудваль вновь предстал осаждающим.

Королевские ратники посмотрели на Гудваля, и гулкое сглатывание, казалось, услышали даже вассалы сайера, засевшие неподалеку. Ростан с аппетитом вонзил зубы в индюшачье мясо и радостно помахал осаждающим ножкой, сжатой в пальцах.

— Однако время дневной трапезы, — крикнул он, запивая румяную индюшатину глотком хмельного напитка. — А вы почему не едите? Это нехорошо, кушать надо!

И осаждающим показалось, что они слышат самозабвенное чавканье. Старший ратник снова сглотнул и оглянулся на своих людей. Никогда еще ему не доводилось участвовать в столь позорном походе. И, если уж смотреть правде в глаза, то осажденными оказались сами осаждающие, зажатые в тески замком сайера и его вассалами.

— Так почему не едите? — снова заговорил Гудваль. — Не прихватили провианта? Так у вас по дороге была деревня, не успели обобрать? Ну как же вы так неосмотрительно? Кстати, сколько вы собираетесь меня осаждать? Если долго, то так и отощать можно. Однако до чего же хороша индюшка, — резко сменил он тему и почмокал губами, втягивая носом запах птичьего мяса. — Молодая, нежная, сочная, ням, — облизнулся мужчина. — Даже у меня слюнки текут.

Следующая фраза вышла малопонятной, потому что сайер снова набил рот. Старший воин невольно утер рот тыльной стороной ладони, нахмурился и крикнул, больше для того, чтобы отвлечься от мыслей о еде:

— Ласс Ростан Гудваль, вы признаны предателем, открывайте ворота и сдавайтесь!

— То есть я уже не сайер? — изумился Ростан, и индюшачья нога замерла на полпути ко рту. — То есть совсем? Нет, но позвольте! Когда это произошло? Почему?

Старший ратник тихо выругался и сплюнул на землю.

— Вы являетесь пособником мятежника Галена Корвеля, — снова выкрикнул он. — Ласс Гудваль, вы предали своего короля…

— Какая наглая ложь! — вскричал с надрывом Гудваль, взмахнул возмущенно руками, и недоеденная индюшачья нога полетела вниз. Сайер, его воины и осаждающие проследили полет ножки, затем дружно вздохнули и вернулись к прерванной беседе. — Я говорю, это наглая ложь! — повторил сайер. — Я верен своему королю!

— Вы помогаете мятежнику, — возразил ратник.

Гудваль махом осушил кубок и нервно потер виски.

— Святые, каков наговор! — трагично воскликнул он. — Я даже вновь проголодался.

Он протянул руку назад, и получил сочное ребрышко, которое не замедлил продемонстрировать осаждающим.

— Повторяю, я с мятежниками дел не имею, — сообщил Ростан принимаясь за новое лакомство. — Я верен моему королю, чего и вам желаю. Кстати… — Гудваль приосанился и распростер руки. — Славные воины! Кому вы служите? Ваш господин не заботится о вас! Мое сердце обливается горькими слезами, когда я смотрю на вас! Голодные, брошенные на верную погибель, если уж не от меча, то от стыда, потому что даже куры в моем замке смеются над вами. Что это за осада, к Нечистому?! Позор, а не осада.

— Сдавайтесь, — упрямо повторил ратник.

— Это все, чего вы хотите? — уточнил прерванный сайер. — Так что ж вы сразу не сказали? А я-то уж думал, на стены полезете, стоя на плечах друг друга. Погодите, доем и лично открою ворота. А пока продолжим. На чем я остановился? — спросил он одного из своих воинов.

— На позоре, господин, — с готовностью ответил тот.

— Вот именно! Позор! Позор падет на головы тех, кто не признает власть истинного короля! — в священном экстазе вскричал Гудваль, самозабвенно размахивая ребрышком. — Воины, кому вы служите? Развратник, пьяница, себялюбец, которому плевать на вас и на ваши жизни! А мой король не таков. Он разумен, честен, благороден и заботится о своих людях. Что выберите вы? Смерть во имя Сеймунда Пакостника или жизнь при Галене Добродетельном? Я выбираю честь и добродетель, а вы?!

Над замком повисла пауза, нарушаемая лишь позвякиванием доспехов и одиноким криком вороны.

— Выбрав моего короля, вы получаете: еду сейчас и хорошее жалование после, — продолжил свою речь сайер. — Много ли сейчас получает королевский ратник? Вот сколько вам платит король? — ребрышко указало на старшего воина.

— Три золотых, — машинально ответил тот, следя взглядом за ребрышком.