Провидица

Торин закатил глаза.

— И мы не обсудили то, что ты узнал сегодня, — проныла я. — Мне нужно знать, что происходит, Торин. Ты не можешь удержать меня в темноте и утверждать, что это для моей защиты.

Он размышлял над моим заявлением, изучая мое лицо с напряженным вниманием. Я начала чувствовать себя неловко.

— Что? У меня прыщ?

Он усмехнулся.

— Нет. Я считаю твои недостатки.

— Какие?

— Твои глаза слишком близко друг к другу. Странно, что я этого раньше не замечал. И твои губы…

— Придурок, — я схватила подушку и швырнула ему в голову. Валькирия увернулся и рассмеялся.

— Мы собираемся отправиться к Эхо, так что перестань болтаться без дела вокруг и надевай свои ботинки, — приказал он.

Я задумалась о том, стоит ли его прощать. В физическом плане не нашлось ничего такого обидного, чем бы я могла его уколоть.

— Мои глаза не близко посажены, — заявила я. — И даю тебе одну секунду на размышление перед тем, как ты мне рассказываешь, почему мы уехали без тебя, что вы трое замышляете после школы и куда ты исчез сегодня утром. А затем подумай еще вот о чем. Вы, парни, исходя из всего, что я знаю, вполне можете быть теми, кто убивает Провидиц, — ну, вот я и сказала это.

Он хмыкнул.

— Даже если бы от этого зависела моя жизнь, ты вряд ли нашла бы меня рядом с ведьмой. Пошевеливайся. Мы поговорим позже.

Я подняла одело и заползла в постель.

Брови Торина поползли вверх.

— Ты что творишь?

— Устраиваюсь поудобнее, — я бросила ему его же слова, сказанные раньше. — Начинай говорить. И, к твоему сведению, я ведьма.

В глазах появился опасный блеск. Когда он начал обходить кровать, я сбежала на другую сторону. Он сделал паузу, взгляд обещал возмездие.

— Не будь ребенком, — сказал он. — Нам нужно выяснить, почему кулон заставляет тебя видеть видения. Это самое важное сейчас.

— А я говорю, что твой отказ рассказать, куда вы идете сегодня втроем, важнее.

Торин наклонил голову и подарил мне медленную, озорную улыбку. Я ненавидела эту улыбку. Так он показывал, что собирается сделать что-то, что мне не понравится. Как схватить и вытащить меня из комнаты в пещерном стиле. Если он посмеет…

Валькирия положил кулон в карман, схватил куртку и направился к зеркальному порталу.

— Куда ты пошел? — крикнула я.

— К Эхо.

Руны мелькнули на его коже и вспыхнули. Портал ответил. Торин исчез в нем, пока я шипела. Я была уверена, что мое лицо было цвета свеклы. Он был таким…

— Придурок, — позвала я. Выдыхая воздух, я медленно считала до десяти, воображая, что на его надменную голову сыпятся всевозможные средневековые пытки. Затем я услышал его.

— Ты дома, Эхо?

— Пошел вон, Валькирия, — грубо отозвался Эхо. Я ухмыльнулась.

Что-то сказала Кора, вроде — «будь хорошим».

— Он вторгается в нашу личную жизнь, в единственное место, где мы находим мир и покой.

— Мир и покой?! — рассмеялась Кора.

— Ладно, Сент-Джеймс. Чего тебе надо?

Вместо того, чтобы ответить Эхо, Торин произнес:

— Привет, Кора. Можешь убедиться, что он будет одет? Я скоро вернусь.

— Мы собирались поплавать… — остальные слова Эхо исчезли с закрытием двери.

Я схватила свой телефон, отвернулась от портала и сделала вид, что нашла там что-то интересное. Я точно знала момент, когда Торин вошел в спальню. Когда он сел, кровать прогнулась.

— Все еще дуешься?

— Не-а. Пишу смс-ку Феми, — я спросила, когда будет обед, и что планируется вечером. Оба ответа были мне известны, но Торин этого не знал. — Расскажешь мне, что Эхо ответит.

Торин страдальчески вздохнул, чтобы я почувствовала свою вину, но это не сработало.

— Мне жаль, что был таким идиотом.

Извинения от могучего Торина? Что-то большое сдохло в лесу. Я повернулась и с подозрением на него посмотрела.

— Неужели это и вправду извинение?

В его глазах притаилось пламя.

— Я пожалею об этом.

— Я могла бы заставить тебя попресмыкаться, — предупредила я.

— Не в этой жизни, — он провел пальцем по моим волосам, взял в ладони мое лицо и добавил, — я абсолютно ничего не изменил бы на твоем лице. Я люблю твои глаза. Твои веснушки, — он коснулся моего носа, — и они, — он коснулся моих губ, — произведение искусства. Твое лицо — это совершенство.

Это не так. Мои карие глаза не были достойны поэзии, и, хотя я смирилась со своими веснушками из-за него, я все еще ненавидела, когда появлялись новые.

— Ты играешь нечестно.

— Никогда этого не делаю. И вот еще, я не хотел рассказывать тебе, что мы узнали, потому что тебе будет плохо, и ты станешь винить себя, и я буду чувствовать себя полным дерьмом.

— Торин…

— И ты бы захотела посетить их или посетить их похороны и выступить с речью во время прощания, — я нахмурилась, но он сделал вид, что не видит. — Что вывело бы меня из себя, потому что я ненавижу наблюдать, как ты плачешь. Конечно, мне хотелось бы утешить тебя единственным способом, который я знаю, только от этого лучше мне не станет, потому что я не могу заниматься любовью во всей полноте…

Я закрыла рот. Правда что ли? Он мог и сумасшедшего доконать.