Провидица

Так, словно раздумывал, в какое бы место его вонзить, чтобы и жертва помучилась, и возмездие свершилось полностью. При этом на его лице по-прежнему царило безмятежное спокойствие, на губах играла рассеянная улыбка. Вот только зрачки потемнели еще больше, и Грэй Асграйв неожиданно понял, что боится этого странного юношу. Боится того, что находится в полной его власти. Боится его силы, которая оказалась пугающе велика. Его голоса, в котором звучало лишь равнодушие. И его глаз, в которых не было ни ярости, ни гнева, ни злости. И именно это оказалось самым страшным.

– Узнаешь? – Вэйр чуть шевельнул рукой, и у Грэя в животе образовался тугой узел, когда кончик ядовитой колючки пощекотал ему кожу на шее. Ни отвернуться от нее, ни вырваться, ни позвать на помощь. Даже слова не скажешь, потому что водяной кляп надежно перекрывает глотку. А если его хозяин подаст знак, тут же забьется в дыхательное горло и стремительным потоком хлынет в легкие.

– Не надо! – беззвучно шевельнулись губы Асграйва, неотрывно следящего за проклятым шипом. – Не делай этого… прошу… стой!

Вэйр, словно услышав, на мгновение придержал руку.

– Что-то хочешь сказать?

Грэй кивнул и тут же почувствовал, что хватка на шее ослабла. А затем и вздохнул полной грудью, потому что кляп, повинуясь воле хозяина, растекся прямо у него во рту.

– Будешь орать, придушу, – как можно равнодушнее сообщил Вэйр, когда пленник с надеждой покосился на дверь. – Попробуешь призвать Огонь, пущу на дно. Вздумаешь брыкаться, успокою вот этим самым шипом – у игольника, как оказалось, на колючках есть чудный яд, мгновенно парализующий мышцы. Если это произойдет, ты утонешь и без моей помощи. Все понял?

– Да, – мрачно сплюнул Грэй. – Что тебе надо?

– А ты не понял?

– Хочу от тебя услышать.

– Зачем сообщать очевидное? – пожал плечами Вэйр, и вода вокруг Асграйва сжалась еще чуть-чуть, заставив его болезненно скривиться. – Ты жив только потому, что у меня есть к тебе пара вопросов. Ответишь – возможно, я передумаю насчет тебя. Если нет – не обессудь: я не люблю неоплаченных долгов.

– Что ты хочешь? – внутренне холодея, повторил Асграйв, когда по губам сидящего напротив юноши скользнула недобрая усмешка.

– Ничего особенного. Всего лишь хочу знать, зачем ты пытался меня убить?

Грэй невольно дернулся, но тщетно – водяные путы держали крепко. А затем обвились вокруг пленника так плотно, что тот едва не охнул от боли в перекрученных ребрах.

Проклятье… еще немного, и его сомнут! Или раздавят своей массой! Чувствуешь себя тупым гвоздем, по которому осталось шарахнуть молотком для счастья – один удар, и ухнешь с головой! Или же согнешься, как надломленная щепка!

– Итак? Я жду, – напомнил о себе Вэйр, постепенно увеличивая нажим.

– Я… не пытался…

– Врешь, – ровно оборвал он извивающегося от боли пленника, и послушная вода с новой силой сдавила чужое тело. – Учти: у меня мало терпения, и почти все его я уже истратил.

Грэй судорожно выдохнул, чувствуя, как темнеет в глазах, ощутил во рту привкус крови и, поняв, что шутки закончились и его действительно сейчас размажут по стенкам, с трудом прохрипел:

– Это не… хватит! Остановись, я согласен!

– Говори.

– Это не я. – Грэй судорожно закашлялся. – Мне приказали.

– Кто?

– Я… не могу сказать.

– Плохо, – ровно отозвался Вэйр, буравя неподвижным взором побагровевшее лицо молодого лорда. – Мне казалось, мы сможем найти общий язык. Но раз нет…

– Стой! – вскрикнул Грэй, видя, что чужая рука обрекающе приподнялась. – Я хотел сказать, что мне запретили говорить. То есть на мне стоит разрушающее заклятие! Если я назову имя, то сгорю!

– Кто его наложил? Кто-то из преподавателей?

– Да, – скривился Асграйв.

– Я его знаю? Почему он хотел моей смерти?

– Мне не говорили. Просто велели привести к игольнику и сделать так, чтобы ты в него попал. Это должно было выглядеть так, будто ты нарушил границу, а игольник всего лишь защищался. Никто не виноват.

– А свидетели? – недобро прищурился Вэйр.

– Заклятие памяти, – насупился Грэй.

– То есть если бы кто-то усомнился насчет причин моего падения, то ему подправили бы память? И в таком случае даже Войтек подтвердил бы, что я упал сам?

Асграйв отвел глаза.

– Да.

– Почему же этого не сделали сразу? Почему он все еще помнит? – нахмурился Вэйр. – Разве о них не должны были позаботиться?

– Я не знаю. Мне не сообщили.

– Что насчет тебя самого? Не боишься, что с тобой поступили бы так же?

– Смерть учеников не такая уж большая редкость. Особенно если за ними никто не стоит. Никто бы не удивился. И вряд ли началось бы разбирательство.

– А за тобой, выходит, стоит кто-то важный, раз ты решился?

– Мой отец – советник короля Лигерии и главный маг Лира.

Вэйр мрачно усмехнулся.

– И ты считаешь, что его титул тебя защитит… Оказывается, ты не только трус, но и дурак. Мне интересно, почему тебе все еще не прочистили мозги? И почему этого до сих пор не сделали с твоими дружками? Особенно когда выяснилось, что у вас ничего не вышло?

– Я не знаю, – угрюмо повторил Грэй.

– Что будет, если я заставлю тебя назвать имя того мага?