Нечто агрессивное на большой скорости приближалось к броневику.
Водитель сидел в удобном кресле и следил за дорогой через узкую щель, забранную непробиваемым стеклом. На экранчик, встроенный в приборную доску, транслировались картинки с бортовых камер. Радаром эта модель, в отличие от клановых, не была оснащена.
Секунда — и я встраиваюсь в мелкую птичку, которая парит в восходящих потоках. Вижу, как наперерез броневику мчится стая косматых тварей со здоровенными клыками. Твари бурые, их шкуры почти сливаются с окружающим ландшафтом. С высоты они кажутся уродливыми кляксами, но я понимаю, что каждый хищник размером превышает медведя.
Вот только на медведей они совсем не похожи.
Поджарые, тощие, вытянутые. С оскаленными пастями, смахивающими на крокодильи. Если присмотреться, можно увидеть тугие мышечные жгуты под кожей, красные угольки глаз, здоровенные невтяжные когти.
Собакры.
Так их называли в моём мире, а здесь, наверняка, существует альтернативное наименование. Мне, впрочем, не до классификации. Эти хищники способны вскрыть броневик, словно консервную банку и сожрать нас всех, не подавившись.
— На крышу! — рявкнул я, вновь оказавшись в своём теле.
— Чего? — опешил стрелок.
— Быстрее, если хочешь жить!
Я всё же выскочил первым.
Откинул крышку одного из двух люков, расположенных над кабиной, подтянулся и выскочил на броню. Стрелку не требовалось повторять это действие — он просто метнулся в салон, загрохотал ботинками по невидимой с моей позиции лесенке и влез в орудийную башню. Может, и не в орудийную, а пулемётную. Для меня эти армейские штучки — тёмный лес.
Держась руками за скобы, я осмотрелся.
Собакры успели покрыть приличную дистанцию и находились к броневику ближе, чем хотелось бы. Я видел, как их мускулистые тела бороздят травяное море.
Принимаю единственно верное решение.
Спрыгиваю с брони на полном ходу.
Уже в доспехе, само собой. С активированной циркуляцией. Ки врывается в меня живительным потоком, растекается по каналам, подпитывает готовые сорваться с кончиков пальцев техники.
Ноги касаются земли.
Перекатываюсь, выпрямляюсь, встаю во весь рост.
И вижу, как броневик сбрасывает скорость, а башня оживает, взрывая тишину пулемётной очередью. Первую линию собакров разносит в кровавые клочья, но эти твари всегда нападают с разных сторон.
В двадцати метрах справа колышется трава.
Яростный рык, шустрые тени.
Устраивать мировой пожар — такое себе. А сухая трава имеет обыкновение быстро воспламеняться. Поэтому отшвыриваю оппонентов воздушным щитом, а в плечи добавляю «мясорубку». Это хитрая техника, использующая магию земли. Под косматыми лапами разверзается воронка, ощерившаяся камнями и острейшими кусочками кварца. Собакры взвизгивают, но из ловушки не выбраться просто так. «Мясорубка» затягивает в себя, крутит спирали, перемалывает свежее мясо… с хрустом и чавканьем.
Часть стаи успевает вовремя среагировать.
Собакры огибают гиблое место и несутся ко мне. Краем глаза вижу ещё штук шесть особей, заходящих с противоположного направления. Берут в тиски.
На моих губах появляется довольная ухмылка.
Понеслась!
Глава 26
У собакров глаза не просто так светятся красным. Эти твари освоили стихию огня и в контактном бою добавляют к ударам своих лап пламенный урон. Что позволяет без особого труда взламывать обычные доспехи, а в некоторых случаях — слабенькие духовные. Поэтому не стоит подпускать их близко…
…если у вас это получится, конечно.
Первую тварь я отшвырнул воздушным щитом, через остальных пропустил электрический разряд. Сразу три степных пса взвизгнули и покатились по траве, на ходу обугливаясь.
Хорошо, что у меня есть непрерывная циркуляция.
Краем глаза отмечаю матёрого самца, взвившегося в воздух над броневиком. Турель содрогнулась, выплёвывая пули, и хищника разорвало на куски. Зато второй монстр успел вскочить на броню и занести лапу для удара — вот его и пришлось успокоить ледяным копьём.
Тут же разворачиваюсь и выдвигаю щит, в который врезается парочка собакров. Ещё одна тварь успела прыгнуть… чтобы отхватить в грызло огненным шаром.
«Мясорубку» на три часа.
Давненько я так не веселился!
Умирая, твари обогащали эфир своими душами, и всё это впитывалось в меня, проносилось по каналам… и укрепляло ауру. Я прямо физически ощущал, как формируются контуры нового слоя, но завершится этот процесс ой как нескоро. Я уж молчу про то, что мне придётся найти укромное местечко и на ночь уйти в медитацию, чтобы придать слою правильный рисунок.
Один из собакров таки пробился ко мне, невзирая на все преграды, распахнул крокодилью пасть и злобно клацнул зубами, промахнувшись. А иначе как? В режиме усиления я реагирую молниеносно. Остаётся лишь зарядить кулаком в рёбра твари, ломая их и заодно пропуская электрический разряд через сердце врага.
В траву упал уже мёртвый собакр.
Ещё двоих скосило пулемётной очередью.
Награждаю очередных противников ледяными иглами, добиваю «мясорубкой». Очередному собакру, решившему сразиться со мной в клинче, сворачиваю челюсть и ломаю хребет. Для этого мне хватает двух ударов. Усиленных, с огненным уроном.