Проверено: мин нет!

Сверху, с утёса было хорошо видно не только большое село, но и покрытая густыми кустами равнина за ним, сжатая со всех сторон горами. И снайперы видели, как туда, на эту равнину, вышли, разделившись на две группы спецназовцы. Конечно, расстояние для наблюдения было велико, но оптические прицелы позволяли всё же следить за событиями. Тем не менее снайперы не пожелали удовлетворить своё любопытство и больше внимания уделяли улицам и дворам села, чем разглядыванию товарищей. Так… Взгляд, другой на несколько секунд в их сторону… И всё…

Село просыпалось…

Вызывало удивление, что никто не выгонял из дворов ни коров, ни коз с овцами. Хотя этому объяснение было логичное и естественное. Там, где стреляют, животным лучше не гулять… И даже не только потому, что все федералы – отъявленные бандиты. Просто случайная пуля, а ещё вернее, назло местным людям выпущенная мимо цели очередь и нет больше в доме молока и сыра… И потому домашнюю скотину кормили прямо во дворах, за заборами.

Люди уже появлялись и на улицах. Только в том доме, который посещал перед рассветом мальчишка, двор долго оставался в исключительном владении красивого белого пса. Потом, впрочем, и там появилась жизнь. Вышли и женщины, и мужчины, но калитку не открыли и собаку в сарай не закрыли. Даже на цепь не посадили, хотя прапорщик Денисов в прицел хорошо рассмотрел крепкую кованую цепь, что лежала на собачьей будке, красиво сложенной из природного камня. Не доводилось раньше Денисову видеть будки из камня. Видимо, здесь у хозяина вкус был хорошим, и он понимал, какой материал может украсить двор…

Время тянулось медленно. Звуки стрельбы в кустах едва-едва достигали ушей снайперов, но всё же привлекли их внимание. Через оптический прицел было видно, что спецназовцы ГРУ вышли к селу с пленниками и двинулись в сторону лагеря. Видимо, здесь была какая-то магнитная аномалия, которая мешала осуществлению связи и через «подснежник» и через переговорное устройство, которыми были оснащены «краповые береты», хотя инструкция того же «подснежника» гарантирует связь при условии прямой видимости. Здесь наушники молчали даже при прямой видимости друг друга спецназовцами, переговаривающимися и в «оптику» и без «оптики» – в горах у связи свои законы. И приходилось ждать, когда же майор Голованов сам выйдет на место, откуда можно будет без помех поговорить. А сказать уже было что…

Через полчаса на улице появился горбатый старик с большой клюкой. Шаркал ногами, прогуливаясь не по тротуару, а по дороге. Клюку держал в левой руке, а правую прятал за пазуху. Прапорщик Денисов внимательно следил за стариком. И усмотрел-таки, что из-за пазухи старается высунуться, чтобы посмотреть на окружающий мир, усатая морда рыжего кота.

Можно было подумать, что старик вышел выгулять животное. Но цель такой прогулки стала яснее вырисовываться только после того, как старик постучал в калитку того самого двора, где хозяйничала белая собака. Прежде, чем впустить старика, собаку загнали в сарай, причём не сразу, потому что животное вошло во вкус прогулки и никак не желало уходить. Только после того, как вышел мужчина-хозяин, собака повиновалась одному только его жесту. Дверь сарая закрыли.

Прапорщик Денисов всматривался в лицо хозяина дома, надеясь узнать его. Но нет, это не был кто-то из троицы, которую видели раньше. Совершенно незнакомое лицо…

Старик прошёл в дом и только на крыльце вытащил кота из-за пазухи, с радостью показывая его кому-то за порогом. Денисову даже показалось, что он услышал, как кот радостно мяукнул, хотя расстояние было таким, что, даже если бы сотня котов замяукала одновременно, звук разобрать было бы невозможно. Просто воображение хорошо работало…

И в это время как-то резко, даже неожиданно, без обычного предварительного потрескивания в наушнике вышел на связь майор Голованов…

* * *

– «Магистр»… Я – «Голован»… Как слышишь? – майор Голованов уже пять раз повторял эту фразу, переходя с места на место и забираясь всё выше и выше в сторону села. Наконец, связь прорвалась сквозь невидимые заслоны, и прапорщик Денисов ответил.

– «Голован», слышу нормально… Стой лучше на месте, чтобы волну не потерять…

– И так стою, как мишень для снайпера. Докладывай…

Прапорщик начал подробно рассказывать сначала про мальчика.

– Хорошо… Должен был мальчик побежать с докладом… Ему «Пушкин» бинокль прострелил… Так напугал, что быстро, наверное, скакал… Что дальше?…

Дальше шла ситуация с закрытой калиткой и с собакой во дворе, которой раньше не было. С собакой, выпущенной так не вовремя. А потом в рассказе появился и знакомый майору и всей группе спецназовцев горбатый старик с клюкой и с котом за пазухой…

Голованов не перебивал снайпера, излагающего всё в таких подробностях, что картина представлялась яркой. Эти подробности были необходимы и создавали доказательство там, где доказательства как такового не было. Никто не видел Наримана Омарасхабова. Но предполагалось, что он в доме. Косвенные улики, когда их много, тоже могут служить доказательством. И именно поэтому Денисов излагал весь ход своих мыслей.