Проверено: мин нет!

Отправив пару снайперов на склон за село, ещё раз осмотрев огороды на предмет поиска наблюдателей и никого на сей раз не обнаружив, спецназовцы, как обычно, разделились на две группы по ведомственному признаку. Рядом со своими всегда легче воевать. Но капитану Рукавишникову пришлось опять выполнять роль связующего звена между группами, то есть отправиться с майором Деревянным. Точно так же разделили и кинологическую группу. Двух служебно-розыскных и двух собак-минёров включили в каждую из групп. Ту, что пошла с бойцами «Витязя», возглавил старший лейтенант с чепрачной овчаркой Магистром, вторую, идущую со спецназом ГРУ, возглавил капитан Румянцев с Анчаром.

Участки поиска были разделены заранее. Правая полоса отошла в ведение «краповых», левая, включающая в себя предгорье до самых отвесных рыжих скал, должна была исследоваться спецназом ГРУ. Разделительная линия начиналась с того места, где ушли в кусты остатки попавшей ночью в засаду банды.

Издали поприветствовав друг друга поднятым на уровень плеча кулаком, майоры Голованов и Деревянный дали своим группам команду к выдвижению. Передвигались цепью, на дистанции трёх-пяти метров друг от друга. На тридцать метров впереди шли проводники с собаками, но животные пока вели себя мирно. Конечно, чтобы полностью прочесать всю эту заросшую кустами равнину между высокими горами и проходящими под ними дорогами, необходимо было по крайней мере в пять раз больше сил и в пять раз больше времени. Сейчас необходимость поиска была обусловлена тем, что бандиты должны были предположительно метаться между постами, перекрывающими дороги и тропы, и селом, занятым спецназом. И в своих метаниях они сами могли бы выйти на поисковиков. Одновременно преследовалась и другая, может быть, более важная цель, ради которой группам и были приданы собаки-минёры с проводниками. Омарасхабов не мог спрятать мины где-то далеко, поскольку ждал гостей или в селе или в своей «норе». Если бы аукцион прошёл успешно, то мины следовало бы быстро доставить к покупателю. И собаки-минёры вполне могли наткнуться на схорон, где мины складировались… Тогда операцию можно было бы считать почти успешной, даже если бы не удалось поймать самого Наримана Омарасхабова…

* * *

Рассвет быстро разогнал серо-бурую мглу вокруг. Хотя и неяркие цвета горной осени всё же были красивы и величественны и опять думалось о том, что не хочется среди такой вот красоты воевать. Хочется просто жить и наслаждаться жизнью. Но воевать тем не менее приходится, потому что есть люди, недовольные мирной жизнью, вообще чем-то недовольные или обиженные, имеющие амбиции, которые могут быть удовлетворены только за счёт благополучия других. Майор Голованов шёл впереди, между цепью, организованной его группой и проводниками с собаками, и думал о жителях села, в жизнь которых так беззастенчиво вторгся спецназ. Большинству из них тоже хочется мирной и спокойной жизни. Но появляется кто-то, кто возбуждает остальных, кто по-своему преподносит отдельные факты, и в результате страдают те, кто вчера и не думал о войне. И так всегда бывает, потому что эти люди, что возбуждают других, свои среди сельчан, и сельчане готовы за них вступаться. А если бы они отторгли их, если бы не приняли участия в их судьбе, всё было бы иначе. И часто общее и личное вступает в конфликт, и конфликт этот разгорается, превращаясь в беду. Взять, к примеру, те самые брошюры, что были сегодня ночью отбиты у банды. Переводчик «Витязей» старший лейтенант Габдрахманов ещё до рассвета пересказал двум майорам кратко, о чём эта брошюра. Человек желает стать вождём… Была предпринята попытка в Кабардино-Балкарии, не получилось, сейчас намечается новая попытка, которую планируют начинать путём мирного ползучего внедрения… А уже потом пойдут в ход иные методы… И опять кто-то будет гибнуть только для того, чтобы Расул Кудаев почувствовал в своих руках власть. Натуральный Ленин в эмиграции…

* * *

– «Голован»… – раздался в наушнике «подснежника» голос старшего лейтенанта Прокрустова. – Кинологи знак делают… Вызывают…

– Иду… – сказал Голованов и сам уже увидел поднятую над кустами руку.

– Лейтенант Алфёров, товарищ майор… – представился стоящий на коленях кинолог. Собака стояла тут же и внимательно смотрела под куст, над которым склонился её проводник. – Вот тут, Сулема нашла…

Лейтенант отодвинул собаку, освобождая место майору, и показал то, что нашла Сулема. Под кустом лежал обыкновенный индивидуальный медицинский пакет, пропитанный кровью. Несколько веток сломано. Похоже, здесь кто-то сидел…

– Перевязку делали…

– А бинт? – спросил майор.

– Бинты берегут, их не хватает… Только пакет сменили… И вот здесь… – палец лейтенанта показал на жухлые листы. – Что-то пролито… Пыль с листьев смыта… Струйками… Капли падали… Не много…

– Пили?

– Нет… Видите, на листьях чуть заметна подсохшая пена… Это не вода… Это, скорее, перекись водорода… Промывали рану, но и перекись берегли…

– Ты, лейтенант, не только проводник служебной собаки, ты ещё и сам следопыт, – сказал Голованов одобрительно.