Проучить мажора

— А, может, лучше ты на мой? — издевается Толмацкий. — Повторим, так сказать, по старой памяти?

— Да не было ничего, не было! — взрываюсь я нечеловеческим воплем. — Это физиологически невозможно, тупорез ты дубовый! Совсем в анатомии не шаришь, походу!

— А, так тебя это остановило?

Спокойно, Маша, спокойно. Убийство — это самый большой грех. И к тому же за него тебя точно посадят. Толмацкий того не стоит, просто не стоит. Вдох-выдох. Вдох-выдох. В-о-о-от, умничка.

Ловлю за хвост утерянное хладнокровие и, как следует продышавшись, говорю:

— Давай нормально, Стас. Чего ты хочешь?

— Я уже сказал, — парень перестает глумиться и тоже становится серьезным. — Мне нужно кольцо.

— Ну нет у меня его, нет! — удрученно повторяю я. — Через день после нашего знакомства я поехала домой, в Сентябрьск, и отдала все Мансуру в качестве откупа за брата…

Толмацкий стягивает с головы кепку и, пальцами взлохматив русые волосы, шумно выпускает воздух из легких. На лице — ни следа от прежней веселости, в глазах — острая тревога. Видно, что парень не на шутку расстроен и судорожно пытается придумать выход.

Смотрю на него, мрачного и понурого, и наконец понимаю, какую дичь сотворила. С глаз вдруг спадает пелена шального авантюризма, и события предстают передо мной в неприглядном свете суровой реальности.

Я забрала чужое. Присвоила то, на что не имела ни малейшего права. Хотя много лет назад клялась себе большого этого не делать.

Стас, конечно, говнюк и очень мерзко обошелся с Сонькой, но кто я такая, чтобы его карать? Творить вселенское правосудие — забота не людей, а бога. Так какого черта я самолично взвалила на себя его обязанности? С чего взяла, что могу выступить в роли борца за справедливость?

Я так осуждала Толмацкого за его потребительское отношение к женщинам, а сама ведь, по большому счету, ничуть не лучше его. Так же пренебрегаю жизнями и судьбами других людей, преследуя собственные корыстные интересы.

Все же надо быть откровенной и признаться, что мои поступки в первую очередь были продиктованы желанием выпутать брата из неприятной истории. Мансур и его банда — крайне опасные ребята, поэтому я так хотела спасти Сеньку от их немилости, в которую он сдуру угодил.

Да, стремление отомстить за попранную гордость подруги тоже было в списке моих мотивов… Но лишь на втором месте.

— Ну, хочешь, я деньгами верну? — вздохнув, предлагаю я. — Только мне время понадобится… Сколько оно стоило?

Разумеется, я понимаю, что на такое кольцо мне полжизни придется работать… Ну а какие еще варианты? Уж лучше быть должной Стасу, чем попасть в тюрьму.

Блин, и чем я только думала, когда забирала это дорогущее украшение?! Дура, дура, дура! Вот уже который раз мои гениальные наполеоновские планы превращаются в далеко не самые гениальные поступки… Тревожная, черт возьми, закономерность!

— Слушай, Зайцева, ты, походу, опять не поняла. Кольцо нужно вернуть ко втор-ни-ку, — по слогам произносит Стас. — Думаешь, с твоими сельскими гопарями шутки плохи? Так вот я открою тебе страшную тайну: с моим отцом шутки еще хуже. Если я не отдам ему кольцо к назначенному сроку, настанет жопа. Жирная такая, беспросветная. А в жопе я жить, знаешь ли, не привык. Поэтому давай, не тяни резину. Дуй на вокзал и привози сюда брюлик.

— Но…

— Зайцева! — он угрожающе повышает голос. — Не испытывай, блин, мое терпение! Единственное причина, по которой я пришел к тебе, а не в ментовку — это срочность. Вернешь кольцо в ближайшие дни — будешь гулять на свободе, нет — «привет, небо в клеточку», усекла?

Несмотря на то, что на дворе май, мне вдруг резко становится холодно. Будто подул морозный февральский ветер и грубо покусал щеки. Противная рябь схватывает лицо и затылок, а затем медленно спускается вниз по спине, вызывая непроизвольную дрожь в теле. Липкий животный страх вибрирующими волнами пронизывает все мое существо, и глаза невольно наполняются слезами. Такой уязвимой и беззащитной я себя еще никогда не чувствовала.

Прямо сейчас лихая авантюра, в которую я так самонадеянно ввязалась, превращается в страшный приговор. Стас прав, кража — это статья, поэтому ему ничего не стоит упечь меня за решетку.

Что же делать, черт побери? Как спасти свою бедовую задницу? Думай-думай, Маша!

Мансур не вернет кольцо. В этом я почти уверена. Но… Может, все же попытаться? Я не знаю, что он попросит взамен, но вряд ли это хуже перечеркнутой зоной жизни. Хотя…

— Я хотела сказать, что ближайший автобус до Сентябрьска будет только в воскресенье, — резко осипнув, говорю я. — Раньше уехать не смогу.

— Гонишь, — недоверчиво отзывается Стас.

— Проверь расписание. Оно в Интернете есть, — жму плечами я, изо всех сил стараясь не расплакаться.